TOP

Москва, Центральному Комитету Российской Коммунистической Партии (большевиков), Всероссийскому ЦИК рабочих и крестьянских депутатов, Совету Народных Комиссаров, Северо-Кавказскому краевому Комитету РКП, Военно-революционному Совету Кавказского Фронта, Политкому и командующему X армии

от 28 мая 1920 года

Трудовая Южная Осетия восстала, свергла власть своих угнетателей грузинских социал-шовинистов и провозгласила 8 мая 1920 года Советскую власть.

Мы, выборные представители, делегаты и ответственные руководители 17 организованных партийных районных коммунистических комитетов пролетарской и полупролетарской Южной Осетии, веками вынесшей на плечах гнет густой сети закавказских эксплуататоров-князей и помещиков, во всеуслышание заявляем, что с первых дней Октябрьской революции на данный момент выдержали самую ужасную блокаду двух свирепствовавших темных контрреволюционных сил — с севера Деникина, а с юга — грузинских социал-предателей. Из-за этой небывалой осады мы лишены были возможности поведать трудовому миру о той ожесточенной борьбе, которая происходит у нас и о тех ужасах и зверствах, которые творило у нас «демократическое» правительство Жордания и К°.

После Октябрьской революции и Брест-Литовского договора, когда грузинские социал-шовинисты, армянские дашнаки и татарские беки и ханы, объединившись в одну «милую и неразрывную компанию», порвали связь с Советской Россией, трудовая Южная Осетия на многолюдных съездах в Джавах и Цхинвали в марте месяце 1918 года заявила: «Южная Осетия стала перед лицом небывало-возмутительного факта разрыва Закавказья с революционной Россией в момент тяжелой борьбы Российского пролетариата со свирепствующей буржуазной контрреволюцией. Закавказские шовинисты, людоеды и эксплуататоры при решении вопроса, столь важного, обошли бедное, трудовое население Южной Осетии. Мы, представители всей Южной Осетии, громко протестуем против такого насилия, против изоляции и отторжения нас помимо нашей воли от Советской большевистской России. С этим фактом возмутительного насилия, исходящего из стана врагов бедного, трудового народа, мы никогда, ни под каким видом и ни при каких условиях не сможем примириться. Мы подтверждаем безусловную непреклонную волю и решение нашего народа и объявляем, что Южная Осетия является и должна остаться неотъемлемой частью свободной Советской большевистской России. Мы клянемся, что в борьбе с темными силами, ставшими между нами и Советской Россией, будем действовать решительно и беспощадно. Нашим братьям и товарищам российским большевикам шлем горячий привет, а закавказским узурпаторам и сепаратистам — презрение и проклятие, как изменникам пролетарской революции.

Закавказские душители в то время усердно были заняты подавлением революции, разгонами и расстрелами большевиков и большевистских кружков. Они не замедлили явиться и в Южную Осетию с отрядами так называемой «народной гвардии». Это были банды, набранные из крупных и мелких эксплуататоров и их детей-лавочников, духанщиков, лиц с уголовным прошлым и настоящим, шулеров, гимназистов, студентов и т.п., во главе с князем Мачабели, грузинским Пуришкевичем — Вешапели и… — бандитом Джугели. Каждый из них был увешан двумя-тремя маузерами, винтовкой, ручными гранатами, шашкой, кинжалом и т. д. Их появление всюду сопровождалось неописуемо-возмутительными бесчинствами, безобразиями: без всякой причины, повода и предупреждения открывали по селам и деревням беспорядочный ураганный огонь из пулеметов и орудий, грабили, убивали, избивали, насиловали и поджигали. С каким-то остервенением разыскивали большевиков; всюду и везде им мерещились большевики. Словом, это было какое-то кошмарное нашествие в экзальтации обезумевших, заранее натравленных и подкупленных типичных кавказских ультрабеспардонных хулиганов-бандитов. Народному возмущению не было конца. Народ поднял восстание почти одновременно в трех районах — Цхинвальском, Сачхерском и Душетском. Восстали не только осетины, восстали и их соседи грузины — карталинцы и имеретинцы.

Восстание приняло стихийный характер. Это было начало гражданской войны, начало классовой партийной борьбы в Закавказье и в Южной Осетии, борьба за Советскую власть. Произошло полное разделение, раскол на два непримиримых лагеря — бедняков-большевиков и князей, духанщиков и меньшевиков со вторящими им эсерами, ставшими по ту и по эту сторону баррикад. С этих пор идет у нас борьба не на жизнь, а на смерть за советскую власть.

На Цхинвальских, Сачхерских и Душетских восстаниях не будем подробно останавливаться. Только кратко отметим, что в решительной схватке под Цхинвали повстанцами был уничтожен весь отряд меньшевиков со штабом и начальником отряда князем Мачабели; в Сачхерах начальник разбитых меньшевистских отрядов Вешапели (грузинский Пуришкевич) успел ускользнуть; в Душетах повстанцы дрались с превосходящими их в несколько раз силами до последнего патрона.

Восстание не было подавлено. Оно было ликвидировано путем переговоров. Повстанцы были вынуждены пойти на это ввиду полного истощения боевых припасов (были израсходованы и отнятые у меньшевиков запасы), отсутствия как живой связи с Советской Россией, так и признаков какой бы то ни было поддержки местных большевистских организаций, засевших в городах, главным образом в Тифлисе.

Пресловутое Грузинское «демократическое» правительство выросшее из разложившегося трупа Закавказского триумвирата (сейма), превзошло свою покойную мачеху в преступной контрреволюционно-шовинистической работе. Оно задумало широкий и хитрый план — загубить революционное движение, не брезгуя при этом никакими средствами. Пускаются ловко в ход сначала переговоры в дружелюбном тоне для «мирного» разрешения недоразумений, потом клевета, наглая ложь, провокация, подкуп, и, наконец, сила оружия в виде карательных экспедиций с насилием и варварством.

Спустя немного, после Цхинвальских событий, в Южную Осетию прибыл Ираклий Церетели — этот меньшевистский «Златоуст». Правительство Жордания думало в Осетии встретить темную толпу, на которую может легко подействовать сам (шутка сказать) Ираклий Церетели. Но как был удивлен Церетели, явившийся в июне месяце 1918 года на Цунарский съезд Южной Осетии, когда встретил разделившийся по партийным фракциям организованный съезд трудового народа. Большевики были в подавляющем большинстве; были тут в небольшом числе и эсеры и меньшевики и беспартийные. Церетели начал пророчествовать, доказывая народу не только несостоятельность, но и скорую гибель большевизма во всей России. Он долго останавливался на выгодных для Южной Осетии меньшевистского владычества и на каких-то исключительно-волшебных условиях Грузии, где только и могут удержаться завоевания революции. Наши товарищи быстро сорвали с «социалиста» Церетели маску. На вопрос, что заставило Закавказье, в частности, грузинских меньшевиков отделиться от революционной России, Церетели начал давать самые бестолково-софистические объяснения в духе меньшевизма и грузинского империализма. На вопрос одного из наших товарищей: «А где ваша граница», Церетели сухо подчеркнул: «По хребту», указывая при этом рукою на седые вершины Кавказских гор. Церетели ушел из Осетии «недовольный» большевиками, сопровождавшими его остротами в роде того, что в душной и жаркой атмосфере меньшевистской Грузии легко могут сохраниться только шовинистические инстинкты, но не завоевания революции. Не раз после, подкупленные агенты меньшевиков фабриковали съезды и решения о присоединении Южной Осетии к Грузии, выборы в Грузинское Учредительное собрание, бойкотированные буквально всем населением Южной Осетии и т. д., следствие чего в апреле 1919 года был разогнан Народный Совет Южной Осетии.

Видя здесь свое бессилие, правительство меньшевиков прибегло к другим мерам. Цхинвальское, Сачхерское и Душетское восстание продажная пресса Грузии квалифицирует, как национальное выступление осетин и посягательство на самостоятельность и независимость «социалистической» Грузии, стараясь тем самым натравить друг на друга трудовые народы. Сам Жордания в официальном докладе заявлял, что в Цхинвали восстание устроили князья при помощи осетинских стражников. Какая наглая и возмутительная ложь! Поседевший Жордания провокационно бросает такие вещи в массу, чтобы вызвать выгодные ему национальные столкновения.

В Цхинвальском восстании осетинские стражники сражались в рядах грузинских меньшевиков против осетинских и грузинских большевиков. Среди грузинских гвардейцев было немало единомышленников и из осетин. Сам начальник Штаба Цхинвальского меньшевистского карательного отряда Кациев (убит под Цхинвалью) был осетином. Осетинские стражники, палачи и контрреволюционеры в роде Р. Бикоева, В. Плиева, А. Лохова, С. Харебова, Ф. Цаболова, В. Маркова, А. Дзасохова, Х. Гасиева и проч. и проч. состояли и по сей день состоят на службе Грузинского правительства. Мы свидетельствуем, и это всем известно, что во всех этих событиях не было ни «грузина», ни «осетина», тут были только революционные повстанцы-большевики и контрреволюционные предатели рабочей революции — меньшевики. Была тут партийно-классовая борьба, которую правительство Жордания напрасно старалось с революционного русла направить в националистическое для загубления революционного духа народа. Все старания правительства меньшевиков в этом духе разбивалось о стойкое сопротивление организованных масс трудовой Южной Осетии и Грузии. Никто не может указать ни одного случая национальных столкновений между трудовыми народами Грузии и Южной Осетии. Если по соседству, в Терской области, эти национальные столкновения приняли эпидемический характер, то в Южной Осетии их совсем не бывало. Трудовое крестьянство и рабочие Южной Осетии и Грузии, примером мирной и дружной жизни коих можно гордиться, хорошо знают своих общих врагов: они, вооружившись до зубов оружием, награбленным на Кавказском фронте и на Шамхорских побоищах у уходящих фронтовиков-солдат, засели в Тифлисе, во дворце на Головинском проспекте, их имена — Гегечкори, Ной Жордания, Ной Рамишвили, Ной Хомерики и масса других «ноев», хвосты и прихвостни первых «ноев». Трудовой народ скоро доберется до шкур этих зубров.

Понятно, что правительство Жордания и К° оставалось и остается верным своим шовинистическим вожделениям. В меньшевистской прессе поднимается вой об осетинских анархистах, разбойниках и т.д. Южная Осетия — это гнездо большевизма — не дает меньшевикам спать. «Мирные» переговоры и провокационная работа не дали никаких результатов. Правительство Жордания берется за «самое верное средство» воздействия. К тому же в руках правительства теперь факты и обвинительные акты против Южной Осетии, выступившей 24 октября прошлого года с оружием в руках (Восстание было организовано в Кутаисской и Тифлисской губерниях 24 октября 1919 г. В некоторых местах, как у нас, успели уже выступить, но распоряжением Краевого Комитета через курьеров восстание было приостановлено в момент разгара). Снаряжаются карательные экспедиции одна свирепее другой. После Цхинвальских событий Южной Осетии пришлось испытать ужасы еще четырех карательных экспедиций. Душой этих экспедиций всегда был Горийский уездный комиссар Карцивадзе — это правая рука грузинского фон Плеве — Ноя Рамишвили.

Было разгромлено более 400 дворов. После дикой пляски, подожгли дом нашего товарища Мате Санакоева. Мы видели, как пламя этого пылающего здания ярко озаряло грузинских «социалистов», гревших руки у костра; до нас доносились стоны избиваемых седых стариков — наших отцов, от которых требовали выдачи сыновей. На снежных вершинах у товарищей, очевидцев этих и многих подобных ужасов, в продолжении семи суток шли страстные обмены и обсуждения. Руководителям с большим трудом приходилось сдерживать и успокаивать многих товарищей, сильно поддававшихся неописуемым чувствам возмущения, вызванным этим ужасным моментом.

Борьба и даже полное уничтожение прибывших сил меньшевиков не представляла для нас ничего непосильного! Серьезнее обстоял вопрос о борьбе с резервами их, а еще серьезнее — недопущение роковых ошибок во вред нашему делу в предстоящей революционной борьбе. Нам стали известны планы меньшевиков. Они явились спровоцировать нас и вызвать сепаратно на бой, где вполне основательно рассчитывали в конечном результате на победу и даже полное поголовное истребление ненавистной Южной Осетии, как это уже проделали со многими татарскими селами в Ахалцихском уезде (удивительно, об этих последних ужасах до сих пор в прессе нет ни слова). Все эти данные, отсутствие уверенности в поддержке в тот момент со стороны трудовых соседей — грузин и ужасный кошмарный наш непосредственный тыл с севера, где свирепствовал Деникин, заставили нас принять решение: не вступать в бой; рядовым членам партии остаться в местных селах, держась в стороне и спрятав оружие; ответственным руководителям, поименные списки коих предъявлены к населению в ультимативной форме с требованием выдать их, перейти через перевал в аулы северного склона, зимою недоступные Деникину. Мы перешли снежный перевал Главного Кавказского хребта, взвалив на плечи свою «максимку» (пулемет), а меньшевики остались, продолжая свою разрушительную работу до рокового для них момента, который уже настал.

Но несмотря на все эти ужасы и исключительные тяжелые условия для нас, революционный дух не только не был поколеблен, но возрос удивительно быстрым темпом. Карательные экспедиции шовинистов сделались наилучшим фактором революционизации масс до желаемых пределов. С 1918 г. Южная Осетия имеет 17 организованных коммунистических районных комитетов: 1. Джавский, 2. Джавский Комитет Коммунистической молодежи «Спартак», 3. Рокский, 4. Кударский, 5. Цонско-Теделетский, 6. Кемультский, 7. Ортевский, 8. Белоцкий, 9. Ксанский, 10. Цхинвальский, 11. Цунарский, 12. Корнийский, 13. Оконский, 14. Карельский, 15. Гуджаретский, 16. Кобийско-Трусовский, 17. Кахетинский с членами партии свыше трех тысяч человек и сочувствующих 90 % от всего населения (все население Южной Осетии около 150 000).

Члены партии — по преимуществу бывшие фронтовики и выкинутые за борт за большевизм из разных мастерских Закавказья рабочие. Во главе районных организаций стоит Южно-Осетинский Окружной Комитет РКП (большевиков).

Не упуская из виду черных фигур грузинских обер-шовинистов Жордания и К°, мы не можем умолчать о той странной позиции многих из руководителей закавказских коммунистов, которую они заняли в 1918 году, занимали в октябре 1919 года и занимают в данный момент.

Имея вполне готовую почву и данные средства для переворота и провозглашения Советской власти в таких центрах, как Тифлис, большинство коммунистов (разумеем членов Краевого Комитета) в 1918 году, руководствуясь непонятно чем, либо воздержалось, либо голосовало против переворота. Среди верхов закавказских коммунистов слишком своеобразно, слишком ловко и тонко орудовали и орудуют загадочные для нас типы, ссылаясь на какие-то особенности тех или иных народностей и этим создавая рогатки и тормозы революционному движению. Мы утверждаем, что такие ссылки — это грубое надувательство. В Закавказье, где долго свирепствовали кнут и нагайка помещиков и царских сатрапов, классовая дифференциация народа произошла давно, и для хода революции не может быть никаких исключений и ссылок на особенности народа. На эти ссылки могут опираться не революционные марксисты, а только шовинисты и оппортунисты или агенты закавказских контрреволюционных правительств.

Мы чужды мысли огульного обвинения всех товарищей — членов Краевого Комитета, но тем не менее, иначе ничем нельзя объяснить то предательство, как отмена накануне предполагаемого 24 октября 1919 года восстания коммунистов. 80 % всех обстоятельств говорили за успех организованного переворота в Тифлисской и Кутаисской губрениях 24 октября прошлого года; но вдруг, накануне восстания все планы известны правительству Жордания и К°, а выступление коммунистов, уже начавшееся в Сухуме, Поти, Кахетии, в Южной Осетии и других пунктах, отменяется. Растерявшемуся и готовому уже к сдаче или бегству правительству Грузии это было на руку: оно принялось за жестокую расправу с парализованными и разъединенными (распоряжением из Тифлиса) отрядами революционеров-коммунистов. Наши лучшие товарищи, руководившие юго-восточной и юго-западной группами повстанцев (нашего района): Айдаров, Тибилов, Такиев, Шахназаров, Ломидзе и другие погибли в одинокой неравной борьбе в Меджврисхевских и Квелетских лесах. Да, все, что творилось в Кавказском Краевом Комитете хорошо было известно и грузинскому меньшевистскому правительству; ввиду этого, мы как бы то ни было чужды и далеки от той мысли, чтобы этому центру поручать за нас говорить, не будучи уверены, что наши революционные начинания не будут «в интересах нации» под флагом партии ликвидированы ловкими «коммунистами».

В настоящее время к нам вплотную подошла победоносная Красная Армия, занявшая всю Терскую область. Трудовая пролетарская и полупролетарская Южная Осетия, которая расположена сплошной территорией с северной стороны Тифлисской и Кутаисской губерний, соприкасаясь непосредственно с Советской Терской областью, согласно директивам Краевого Комитета партии по журнальному постановлению от 23 марта 1920 г. свергла у себя жалкую власть грузинских меньшевиков, которая нам была насильно навязана и ничем, кроме презрения, среди нас не пользовалась.

Продолжая революционную борьбу, мы обратились к нашим товарищам, членам того же Краевого Комитета — поддержать начавшееся восстание коммунистов Южной Осетии и Тифлисской и Кутаисской губерниях, где для переворота все не только назрело, но и перезрело. Члены Краевого Комитета, прибывшие во Владикавказ, затеяли переговоры с товарищем Орджоникидзе, а нам определенно ответили, что восстание в Грузии запрещено поднимать, начавшееся же в Южной Осетии нужно ликвидировать, что теперь признана самостоятельность Грузии, скоро будет у нас «своя» грузинская коммунистическая партия, которая организует восстание и т. д. Что это, предательство, шарлатанство или безумие? Неужели коммунисты перестали по отношению к контрреволюционной Грузии быть тем, чем были и чем всегда должны быть. Мы, как коммунисты, отлично понимаем, что значит мир Советской России с такими контрреволюционными уголками, как Эстония, Латвия, Грузия и т. д. Это не значит приостановить в них революционное движение и способствовать укреплению в этих краях контрреволюционной власти. Нет, конечно, истинный революционер должен читать и между строками официальных договоров, оставаясь всюду и везде верным идеям коммунизма, революционным большевиком. То, что нам хотят диктовать члены Краевого Комитета — потушить начавшийся пожар революции в Южной Осетии, мы отвергаем с возмущением. Такие вещи могут исходить только от правой руки правительства Жордания, от лжесоциалистов и псевдокоммунистов, — этих ликвидаторов. Наше восстание предлагают нам ликвидировать под тем благовидным предлогом, чтоб «сильная» Грузия не уничтожила нас, что, может быть, меньшевистская Грузия будет воевать с Англией, а тогда мы будем сражаться — по рецепту членов Краевого Комитета — «рядом с меньшевиками». Но пока что, меньшевики не воевали, не воюют и едва ли будут воевать с Англией. Нам хорошо известно, что Жордания и английские империалисты одинаково истребляли и истребляют большевиков. Где же разница между этими двумя контрреволюционными силами? Мы не так рассуждаем: если правительство Грузии будет воевать с Англией, мы постараемся быстро аннулировать меньшевистское царство Жордания и К°, провозгласим Советскую власть во всем Закавказье и вместе с трудовым крестьянством и рабочими этого края и победоносной Красной Армией откроем беспощадную революционную борьбу с нашими худшими врагами — английскими империалистами.

Но стать с меньшевиками, так как это буквально нам предлагают наши вчерашние товарищи, да еще под властью и командованием контрреволюционных шовинистов, мы не можем; мы не допустим, чтобы коммунистические организованные отряды сражались под руководством ничем не отличающихся от Антанты грузинских меньшевиков. Оставаясь верными своему революционному долгу и совести, мы заявляем: ждать новых подготовлений каких-то сепаратных организаций мы не можем; начатое святое дело нельзя приносить в жертву интересам Жордания и К°.

Мы свергли у себя власть меньшевиков и объявили власть Советов; мы повторяем и подтверждаем непреклонную волю трудовой Южной Осетии, высказанную еще в 1918 году:

1. Южная Осетия неотъемлемая часть Советской России;

2. Южная Осетия входит в состав Советской России на общем основании НЕПОСРЕДСТВЕННО;

3. Посредственного вхождения в Советскую Россия, через Грузинскую или иную республику, хотя бы и советскую, мы ни под каким видом не допускаем, исходя из тех соображений, что мелкие национальные республики, как, например, Грузинская — сами на 60—70 % населенные другими национальностями (армянами, татарами, русскими, евреями, абхазами, осетинами и др.), неизбежно сохраняют в себе все данные для развития в разных углах гнезд национализма с вытекающими отсюда пагубными последствиями. Ссылка для примера на Советскую Российскую Республику (которая якобы объявлена именем русского народа в России), безусловно неприемлема для мелких Закавказских республик, как, например, для Грузинской, ибо Российский пролетариат задает тон всему миру и непосредственное вхождение в Российскую Советскую республику, психологически радует, одухотворяет трудовые элементы каждой нации; вхождение же в такие республики, как Грузинская (хотя бы и советская), может убить психологически каждого не из этой нации, не разделяющего преступной тактики меньшевистского сепаратизма. На эту истину не приходится закрывать глаза. То, что называется Грузией, по нашему убеждению, должно войти в состав Советской России непосредственно на общем основании, как Тифлисская и Кутаисская губернии. Мы убеждены, что действительно революционные коммунисты из товарищей грузин, вышедшие из трудовой среды, солидарны в этом с нами, не солидарные же с нами коммунисты-сепаратисты — это вчерашние меньшевики, еще не вылечившиеся от недуга национализма. Этих перекрещенных меньшевиков нужно искать в центрах; там они засели, перекраивают коммунизм в национальный сепаратизм, фальсифицирую волю революционных масс. Мы вполне трезво и правильно понимаем конструкцию и сущность Советской власти; чьим бы именем не провозглашалась, она всюду и везде должна быть одной и той же верной проводницей в жизнь великих идей коммунизма, но тем не менее стремление к сепаратным мелким республикам, мы не приветствуем. Сепаратизм — это не плюс, а минус в советском строительстве. Единая Российская Социалистическая Советская Республика, как этап ко Всемирной Социалистической Советской Республике, должна вполне удовлетворять всякого истинного разумного коммуниста, не запачканного черным налетом национализма. Мы поддерживаем и приветствуем советское строительство в таком идеальном направлении:

4. Южная Осетинская организация остается в том же виде, в каком она была до сих пор: под флагом Российской коммунистической партии (большевиков). Не желая делать шага назад, от плюса к минусу, в сепаратную Грузинскую или иную Коммунистическую партию не войдет.
В данную минуту мы, предоставленные сами себе, истекаем кровью в борьбе с грузинскими шовинистами. Мы обращаемся к товарищам-коммунистам и победоносной Красной Армии помочь нам окончательно сокрушить во всем Закавказье шовинистов и меньшевиков всех рангов и везде водрузить красное знамя коммунистов. Мы убеждены, что наши протянутые руки не будут парализованы и наши российские товарищи долго не оставят нас в состоянии ожидания братской помощи.
Мы шлем привет Российскому пролетариату, их вождям товарищам Ленину, Троцкому, Чичерину и другим товарищам красноармейцам, несущим избавление всем угнетенным.

Долой престпный сепаратизм.

Да здравствует Советская власть, Всемирная Социалистическая революция и торжество коммунизма.

Трудовой мир пусть услышит и наш восторженный крик из непроницаемых Кавказских ущелий.

28 мая 1920 года

Подписали:

Председатель Южно-Осетинского Окружного Комитета РКП Вл. Санакоев.
Товарищ председателя С. Гаглоев.
Члены комитета: А. Плиев, А. Абаев.
Секретарь А. Джатиев.
Районные Комитеты Южно-Осетинской организации РКП:

1. Джавский: Александр Карсанов, Симон Тедеев, Еста Кочиев, Дадте Санакоев, Мате Санакоев.
2. Джавский «Спартак»: Тембол Джиоев, Ефим Цхурбаев, Сергей Джиоев.
3. Рокский: Сослан Плиев, Авакум Сланов, Алексей Плиев, Ефрем Гаглоев, Б. Плиев.
4. Ортевский: Николай Чочиев, Владимир Гогичев, Василий Кокоев, Тате Гасеев, Есте Чочиев.
5. Белотский: Иосиф Гобозаев, Алексей Хуриев, Петр Кабулов.
6. Ксанский: Вл. Хубулов, Ив. Хубулов, Цамел Хубулов.
7. Цхинвальский: Гаврил Мамитов, Владимир Дудаев, Шалва Бестаев.
8. Цунарский: Гиго Ванеев, Илья Тибилов, Петр Газзаев, Михаил Тибилов.
9. Корнисский: Лаврентий Тедеев, Георгий Козаев, Александр Кочиев.
10. Цонско-Теделетский: Архип Джиоев, Гега Джиоев, Сергей Джиоев, Алесандр Джиоев, Симон Битеев.
11. Кемультский: Гиго Далиев, Николай Багаев, Сергей Биазиров, Евграф Тедеев, Илья Кабисов.
12. Кударский: Семен Нарткоев, Кирилл Алборов, Теба Теблоев, Константин Хугаев, Михаил Хугаев.
13. Карельский: Давид Плиев, Дмитрий Тедеев, Иосиф Чибиров.
14. Гуджаретский:
15. Кобийско-Трусовский: Николай Макаев, Николай Гадиев, Сергей Булацев.
16. Оконский: Ясон Пухаев, Нестор Хубецов, Илья Гагиев.
17. Кахетинский: Радзен Козаев, Мито Кочиев, Як. Тибилов.
Печать верно: за секретаря Южно-Осетинского Окружного Комитета РКП — подпись.

Архив внешней политики СССР ф. 148, оп. 3, п. 4, д. 44 лл. 2—8 об.