Автор: Алексей Чибиров.
Осетинская историография как наука состоялась уже давно. Исследователи, работающие в этом направлении, известны, и, казалось, ничто в данной области не осталось без внимания научного сообщества. Однако представляемая книга Дзегка (Филиппа) Александровича Зураева стала неожиданным и приятным сюрпризом, как для рядового читателя, так и для ученых.
Первый том рассматриваемой книги Дз. А. Зураева «Северные иранцы Восточной Европы и Северного Кавказа» впервые был опубликован на английском языке в США в 1966 г. Благодаря стараниям писателя и руководителя ЧОП «Юстас» Василия Наскидаева, эта, безусловно, интересная работа была переведена и издана здесь, в Осетии, что, несомненно, является данью памяти сыну Ирыстона, который и на чужбине не переставал думать о родине.
Жизненный путь Дзегка (Филиппа) Александровича Зураева был сложным и тернистым. Обладатель уникальной биографии, он родился в 1888 г. в селении Ахсау, что находится в горной Дигории. После окончания курса Владикавказского реального училища он избирает непростой путь революционера, ибо дух перемен витал тогда по всей Российской империи. В годы первой русской революции Дзегка становится членом РСДРП, принимает участие в революционном движении, выпускает революционную газету. В 1907 г. был арестован и сослан на каторжные работы в Сибирь. После освобождения Дзегка Александрович решил уехать за границу. Сначала была Польша, затем он перебрался в Германию, где сблизился с местными социал-демократами. Однако, когда последние поддержали начало Первой мировой войны, Зураев порвал с ними, покинул Германию и уехал в Англию. В свой английский период жизни склонный к учебе Дзегка окончил технический вуз и получил диплом инженера-механика. В 1918 г. Дзегка уехал в США, где и прожил, работая по своей специальности. Ушел он на пенсию с завода, в котором последние 18 лет проработал главным механиком. Умер Дзегка Александрович в 1980 г. в Нью-Йорке.
Оказавшись за пределами любимой Осетии, Дзегка все свободное от работы время посвятил изучению истории родного народа, и, следует признать, что как исследователь, он оказался на высоте. При ознакомлении с книгой остается чувство восхищения титаническим трудом человека, не обладающего специальными знаниями, но окрыленного беззаветной любовью к своей Осетии. Дзегка Александрович Зураев проделал колоссальную работу в различных архивах Европы и США. Конечно же, не последнюю роль сыграло и его безупречное владение, помимо русского, немецким и английским языками.
Книга Зураева «Северные иранцы Восточной Европы и Северного Кавказа» состоит из предисловия и 8 глав, в которых в хронологической последовательности освещены: доистория, Кобанский период и савроматы; скифы, сарматы; сармато-аланы; аланы и готы на юге России; период алано-гуннов и, наконец, история антов. Завершает монографию приложение, в которое включены библиография, хронология и другие указатели.
Дзегка Александровичем была проделана масштабная работа. Он собрал и запустил в научный оборот огромный пласт литературы, существующей вокруг проблемы, и во многом не известной советскому исследователю, ввиду ограниченности доступа к зарубежным архивам. Это и древние и средневековые источники на языке оригинала, и специальная литература на русском языке, и восточные источники и т. д. Рецензируемая книга довольно разнообразна и богата представляемым материалом. Она посвящена древнейшему периоду жизни иранских народов. Хронологический труд охватывает большой промежуток времени — cо II тыс. до н. э. до V в. н. э. Весьма обширен также и географический обзор. Перед глазами читателя вереницей проходят десятки и сотни племен и племенных групп, живших на юге России, начиная с докобанской эпохи и заканчивая Великим переселением народов, многие из которых бесследно растворились в истории. Читатель найдет в книге немало интересного и познавательного о Малой Скифии, Азиатской Сарматии. Вызывают интерес и его интерпретации происхождения различных терминов. К примеру, надо полагать, что Зураев был намного ближе к истине в своей интерпретации термина «осетины», увязывая его с племенем ассов. Он пишет: «Асы по приходу в Восточную Европу, как один из аланских народов, расселились на Северном Кавказе, на Таманском полуострове и в горах центральной части. Непосредственно от них иберы, южные соседи современных осетин, называли их оси или овсни и по
настоящее время».
Приводимые в книге материалы рассеивают всякие сомнения и по поводу расселения скифов на Кавказе, для которых Северный Кавказ был такой же родиной, как и Северное Причерноморье. В монографии присутствуют названия и характеристики многих иранских племенах (сайя), о которых в специальной литературе не всегда можно найти подробные сведения. Весьма содержательны разделы, связанные с Боспорским царством, в истории, экономической и политической жизни которого большую роль играли ираноязычные племена. Судя по названию книги, она посвящена в большей степени ранней истории североиранских племен. Однако в ней столь же подробно исследуется история племен, которые соседство-
вали со скифо-сармато-аланами или же приняли участие вместе с ними в Великом переселении
народов. Особо выделяются автором гунны и германские племена готов.
По основным концептуальным вопросам этногенетического характера взгляды автора книги совпадают с общепризнанными аксиомными положениями. Сказывается то, что автор монографии обладает навыками исследователя, является высоким интеллектуалом. Дзегка Александровичу представился уникальный шанс ознакомиться с архивами европейских стран и США, и он сполна использовал эту возможность.
Естественно, фундаментальная работа Зураева не лишена некоторых неровностей. В силу го, что автор по естественным причинам был лишен возможности ознакомления с работами по классическому осетиноведению, он представлял читателю свои собственные выводы. Заметим, что этот факт никак нельзя представить как недостаток. Более того, сторонний взгляд исследователя-непрофессионала на проблематику является изюминкой, украшающей всю его великолепную работу. И все же я позволю себе рассмотреть данную книгу в критическом ракурсе, для того чтобы более ясно обозначить незначительные расхождения в позициях Дзегка Александровича и современного осетиноведения.
Монография начинается с главы, посвященной докобанскому периоду истории Осетии, что хронологически обозначается III–II тыс. до н. э. Его еще называют медным веком для Северного Кавказа. И если выдающимися учеными Е. И. Крупновым и А. А. Иессеном этот период в истории был обозначен просто как докобанский, то Дзегка Зураев почему-то определил эту культуру «Дигорской (?!) культурой». Далее автор, думается необоснованно, старается увязать древнюю историю Северного Кавказа («дигорцев») с хеттами Ближнего Востока, приводит доказательства культурного влияния Ассиро-Вавилонии, Финикии, Древней Индии и Древней Персии на северокавказские народности; туда же, в древний Вавилон, относит он и истоки нартовского эпоса.
И все же Дзегка Александрович Зураев не совсем четко представлял себе этногенез осетин. Учеными, причем не только отечественными, давно уже доказано, что осетины — это новая этническая общность, образовавшаяся из смешения местных автохтонных племен с ираноязычными сармато-аланскими племенами. По Зураеву же получается так, будто осетины были обособленным племенем, которое говорило на одном из иранских языков, но затем, после соприкосновения и дальнейшего смешения с аланами, было ассимилировано в их среде. О смутном представлении автора об этногенезе осетин свидетельствует и его не совсем оправданная архаизация одной из ветвей осетин — дигорцев. Все эти выводы, разумеется, далеки от исторической истины. Согласно общепринятому положению, ираноязычными предками осетинского народа были сармато-аланские племена Северного Кавказа аорсы и сираки, которые сформировались в первом тыс. н. э. Вряд ли можно согласиться с автором в его утверждении, будто вопрос о происхождении осетин трудами Миллера, Абаева, Бейли и др. не получил всеобщего признания. Для большой науки данный вопрос решен окончательно и навсегда, и в данном формате, наверное, нет нужды вновь возвращаться к аксиомам осетиноведения.
Нечетки представления у Дзегка Александровича и об осетинском языке. Вместо двух основных диалектов он определяет то три говора, то три диалекта [1]: иронский, дигорский и туальский. По его же представлению, осетинский язык состоит из смеси скифского и асского языков с неизвестной долей сармато-аланского и местного кавказского субстрата [1]. Однако, согласно В. И. Абаеву, сармато-аланский и местный субстрат внесли не какие-то «неизвестные» доли в становлении осетинского языка, а сыграли решающую роль в его формировании [2: 9—21].
Автор не в меру архаизирует дигорскую ветвь осетинского народа, переводя их в докобанский период. Он прямым текстом пишет о начале кобанской культуры которая последовала за дигорской [1]. В данном случае Зураев допускает хронологические неувязки. Кобанская культура хронологически увязывается со скифской, и учеными-кавказоведами установлено влияние скифов на кобанскую культуру. Зураев же на странице 23 своей книги, в главе, посвященной кобанскому периоду, увязывает кобанцев с сарматами, который появляются на исторической арене уже при закате кобанской культуры [1]. Кобанская культура находится
в рамках I—II тысячелетие до н. э. — середина I тысячелетия до н. э. Сарматская же эпоха берет начало самое позднее c IV—III веков до н. э. [3: 447]. Если увязать вышесказанное с выводами Зураева, то, согласно Дзегка Александровичу, получается, что дигорцы как этнос сформировались намного раньше чем скифы — этнические предки современных осетин. Не состоятельны также его доказательства существования говоров докобанских дигорцев. Согласно автору историю алан на Кавказе следует начинать с III в., когда c исторической арены исчезли племена аорсов и сираков, а за их потомками закрепилось название аланы. Однако аланы как племя на Кавказе появились значительно раньше, в I в., а со II века на картах появляется и страна Алания, что, несомненно, является более веским аргументом в пользу академической науки.
В последней VIII главе автор исследует историю племени антов. В исторической литературе их принято считать одним из восточнославянских племен, проживавших в IV—VII вв. на юге России. Дзегка Александрович не согласен с такой трактовкой происхождения антов и, опираясь на целый ряд исторических сведений, пытается доказать их принадлежность ираноязычным племенам. Вот как он об этом говорит: «Северо-иранцы, начиная со скифов, жили в течение вековых периодов: сарматов, аланов, антов, и яссов с восьмого века до нашей эры по четырнадцатый нашей эры кочевым и оседлым хозяйством» [1]. Наверное, как научная гипотеза эта версия имеет право на существование.
Перечисленные недостатки рецензируемой книги были вполне ожидаемы. Несмотря на высокую эрудицию автора, проделавшего огромную работу над первоисточниками, Дзегка Александрович Зураев все же не имел специального исторического образования, что, конечно же, сказалось на его работе. Далеко от требований академической науки и оформление научного аппарата, где использованная литература часто указывается без места и года издания цитируемых страниц (к примеру: Книпович, Т. Танаис; Коковцев, П. Еврейско-хазарская переписка X века). Порою изменены названия работ. К примеру, фундаментальную книгу Е. Крупнова «Древняя история Северного Кавказа» он обозначает просто — «История древнего Северного Кавказа» и т. д.
По теме рецензируемого труда в СССР ежегодно издавалась большая литература, и естественно, что наш автор был лишен возможности доступа к ней и как следствие — возможности их использования и запуска в научный оборот. К примеру, в целой главе о Кобанской культуре не было сказано о не менее знаменитой Тлийской культуре и работах Б. В. Техова. Далее. Из работ В. А. Кузнецова, произведшего переворот в алановедении, Зураев знаком лишь с книгой «Аланские племена Северного Кавказа», изданной в 1962 г. Не знакомы ему были труды и осетинских ученых З. Ванеева, Ю. Гаглойти и многих других.
По возможности Дзегка Александрович Зураев старается подкрепить свои выводы языковыми параллелями (Папай — Бабай, Зеленчук — извилистый перевал, Кубан — Кобан и др.), которые, на наш взгляд бывают не всегда удачными. Натяжки языковых параллелей, уводили в Закавказье и Малую Азию. Осетинское название кала выводит из халдейского олова, но по Абаеву слово это вошло в осетинский через грузинское посредство [4: 617]. Нуждается в дополнительных доказательствах проводимая им параллель Царциата Стур-Царциата — Дигора [1]. К тому же памятные места связанные с этим покрытым мраком неизвестности племенем, имеются и на территории горной полосы Южной Осетии (Царциаты калак, царциаты къæдзæх) и т. д.
Также Дзегка Александрович, на наш взгляд, слишком преувеличивает культурное влияние Ближнего Востока «на духовную часть мифологии и этики осетинской Нартаны» [1]. Однако в этом контексте остается сожалеть, что планы Зураева по написанию специальной работы по нартам остались незавершенными.
Отрадно, что используемые источники автор подвергает критическому осмыслению, не всегда соглашается с утвердившимися научными положениями, хотя его критика и не всегда обоснованна. Так, например, на стр. 37 он делает неверный вывод, согласно которому советские археологи периодизируют эволюцию савроматской, сарматской и аланской культур в математически рассчитанными сроками в 200 лет [1]. Это, конечно же, не соответствует действительности.
В целом текст изложен довольно сложным языком, есть проблема излишнего перебора эпических терминов. Также в книге присутствует множество названий различных племен, происхождение которых не всегда понятно. Поэтому монография бы только выиграла, если бы автор снабдил ее подробными комментариями. Есть примеры в исторической литературе, когда комментарии к работе бывают не менее интересны
чем сама книга.
И все же главное достоинство книги Зураева «Северные иранцы Восточной Европы и Северного Кавказа» — это то, что основная генетическая концепция правильная и не расходится с основной генетической цепочкой «скифы, сарматы, аланы».
Тем не менее, несмотря на некие шероховатости своей работы, Дзегка Александрович Зураев сдержал слово, которое он как-то дал своей сестре на ее просьбу вернуться домой: «Все бумаги об аланах находятся в Германии, Англии, Франции, США, к ним доступа для советских ученых нет. Написать надо историю алан настоящую. Не знаю, сколько лет понадобится на это, но тогда вернусь на родину — Ирыстон». Патриот, интеллектуал, Дзегка Александрович вернулся домой, в Ирыстон. Вернулся своим замечательным трудом «Северные иранцы Восточной Европы и Северного Кавказа». Добро пожаловать домой, Дзегка Александрович!
ЛИТЕРАТУРА:
- Зураев Дз. А. Северные иранцы Восточной Европы и Северного Кавказа. Владикавказ: Терские ведомости,
2014. - Абаев В. И. Этногенез осетин по данным языка // Происхождение осетинского народа. Орджоникидзе, 1967.
- СИЭ. М.: Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1965. Т. 7.
- Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.: Наука, 1958. Т. 1.
Источник: Вестник Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова; Общественные науки, 2016, № 1; стр. 173—176.
Автор: Zilaxar Рубрика: Библиотека, История Метки: ассы, Кобанская культура, осетины, сарматы