TOP

Статья Евгения Нарожного «Локализация города Магаса „продолжает оставаться дискуссионной, а, возможно, и никогда окончательно не решенной“».

оовврвр

В качестве заглавия данной статьи мы использовали цитату из одной, относительно недавней работы проф. В.Б. Виноградова [1, с. 26-32], в которой он в очередной раз обращался к данной теме. Эта точка зрения (впрочем, не только она), вероятно, осталась незамеченной в последующих двух работах, также посвященных проблеме локализации Магаса, на этот раз принадлежавших к.и.н. В.А. Фоменко [2, с. 170-173; 3, с. 38-41]. Между тем, версия В.А. Фоменко, а вернее, «методика» его новой локализации данного города, заставляет нас еще раз вернуться к проблеме, «добавив» в нее еще несколько наблюдений, не всегда учитываемых специалистами. Поскольку интересующая нас проблема, как представляется, еще не раз окажется в центре внимания специалистов, это обращение к проблеме, надеюсь, будет полезным. Тем не менее, не претендуя на роль «окончательной версии», мы постараемся всего лишь продемонстрировать все из известных нам точек зрений наших предшественников.

Попытки определить место возможного нахождения остатков ранней столицы средневековой Алании – города Магаса – проблема не только давняя, но и сильно запутанная, которая вполне может быть отнесена к кругу дискуссионных, сродни проблеме прочтения знаменитой Зеленчукской надписи. Если в последнем случае эта надпись столько лет дешифруется с позиций многих языков современных народов Северного Кавказа, то проблема локализации Магаса не сильно «отстает», поскольку искомый город также пытаются «поместить» на территории той или иной части (республики) Северного Кавказа (рис. 1). Что же лежит в основе такого интереса и настойчиво-последовательного внимания?

В письменных источниках интересующих нас сведений немного: наиболее ранним упоминанием названия этого города считается информация о нем у арабского автора ал-Масуди, называвшего город столицей Алании Х века [4, с. 204; 5, р. 221-238]. Позднее этот же город называют и в описании финального этапа чингисидского вторжения на Северный Кавказ в самом конце 1230-х годов [5, р. 221-238]. У персидских авторов название данного города приводится в разных вариантах. Джувейни, к примеру, приводит его в варианте: «М.к.с.» [6, с. 21], хотя переводчики и комментаторы этого текста указывают и на другие возможные варианты его перевода: «Машку: М.л.с.»; В.Г. Тизенгаузен не исключал возможности перевода названия, как «Москва», с чем справедливо не согласились другие авторы [6, с. 21, прим. 6]. У Х. Казвини этот же город называет как «Микес» [6, с. 91]. Еще один персидский автор – Рашид-ад-Дин, название города приводил как «Минкас» [7, с. 39]. Авторы и комментаторы перевода этого персидского текста указывали и на другие варианты чтения и перевода названия, например, как «М.к.с.». Востоковед ХIХ века – Н. Березин не исключал возможность перевода названия как «Манач (Маныч) или Орнач» [6, с. 37, прим. 11; 7, с. 39, прим. 34], хотя и эта версия не была поддержана его коллегами.

Очередной интерес к упоминанию данного города был проявлен уже в начале, а затем и в середине ХХ в. Н.А. Караулов предположил о возможности нахождения искомого Магаса на «чеченской плоскости» [8, с. 73, прим. 101]. Позднее, близкую точку зрения высказал и В.Ф. Минорский [5 , р. 232; 4, с. 204], чья точка зрения впоследствии станет в чем-то определяющей. Затем, в литературе была сделана попытка идентификации «Магаса» арабских и персидских источников, с городом «Мециосы» [10; 53], называемым китайской хроникой «Юань-Ши» [11, с. 288-299].

К настоящему времени, в литературе опубликовано уже несколько версий, с разной степенью достоверности и аргументированности «размещавших» интересующий нас город Магас на территории уже нескольких территорий Северного Кавказа. В.А. Фоменко, совсем недавно попытавшийся исчерпывающе представить все из таких версий, смог учесть далеко не все из них [2, с. 170-173; 3, с. 38-41].

Для удобства работы, сгруппируем известные нам версии в условные группы.

1. Локализация на территории современной Чечни:

1.1. «Алхан-Калинская версия локализации Магаса», предусматривающая расположение Магаса на территории Алхан-Калинского городища близ г. Грозного (рис. 1.1). Городище расположено на левом высоком и обрывистом берегу р. Сунжи, занимая общую площадь около 100 га. Сохранились незначительные остатки цитадели, три оборонительных рва с въездными воротами. Над внешним рвом фиксируются вал, местами с булыжными и, возможно, сырцовыми кладками. Отмечены следы каменных стен и привратных укреплений. Мощность культурных напластований 1,2-3,3 м. [1, с. 30]. В 1965-1968 годах были проведены археологические исследования этого обширного городища близ г. Грозного (обзор истории полевого изучения памятника см.: [12, с. 61-70]). Итоги этих работ привели к формулировке В.Б. Виноградовым версии, по которой именно данный городской центр и мог являться одним из основных и реальных претендентов на роль столичного для Х века, исторического г. Магаса; данной версии В.Б. Виноградов придерживался всю свою жизнь [13-17]. Постепенно, данная точка зрения была не только воспринята как основная многими кавказоведами: почти сразу версию Алхан-Калинского Магаса разделили многие исследователи [18, с. 17; 19, с. 15; 20, с. 39; 21, с. 17; 22, с. 116; 10; 23, с. 5-8; 24, с. 67; 25, с. 7; 26, с. 525-542 и др.]. Однако довольно быстро появились сначала возражения, а затем и альтернативные точки зрения на интересующую нас проблему. Среди них наиболее отчетливо проступала претензия в том, что вплоть до настоящего времени раскопочные материалы с Алхан-Калинского городища середины-конца 1960-х годов так и не были полностью введены в научный оборот. Публикационно-аналитические работы последних лет, так или иначе декларируют пока что почти полное отсутствие на этом памятнике позднейших напластований, включая рубеж XII-ХIII вв., т.е.. соответствовавших бы историческому Магасу [27, с. 19-2; 28. с. 234-276; 29, с. 65-72; 12, с. 61-79 и др.]. Подъемный материал – единичные находки, о которых писал В.Б. Виноградов [1, с. 26-27], а также из сборов конца 1980-х годов [26, с. 525-542], позволяют предполагать, что в золотоордынское время этот памятник, если использовался, но уже не в качестве активно обитаемого бытового объекта. Вполне вероятно, как указывалось раннее, после драматических событий конца 1230-х годов, население городища, пережившее его осаду и гибель и избежавшее уничтожения, впрочем, как и обитатели других, соседних с Алхан-Калинским городищем бытовых объектов, пережило драматические события конца 1230-х годов. После чего такие жители могли быть перемещены на некоторое удаление от прежних городищ, став основой населения сразу трех, совершенно новых поселений открытого типа золотоордынского времени [30, с. 11-13]. Речь идет о поселениях, которые были выявлены здесь еще в 1945 году Т.М. Минаевой [31], хотя археологическими разведками 1986 года [32. с. 114-115], позволили выявить только одно из них [33, с. 943]. Подобное объяснение ситуации, особенно на фоне известной практики срытия монголо-татарами раннее существовавших фортификационных сооружений на захваченных ими городских центров и пр. [34]. Тем не менее, при наличии тех или иных аргументов в пользу Алхан-Калинского Магаса, версия неизбежно «упирается» пока в полное отсутствие реально раскопанных материалов, синхронных времени существования Магаса, которые надежно подтвердили бы эти предположения. Вместе с тем, впечатляющий характер сохранившихся доныне остатков, хотя и сильно заплывших, но по-прежнему впечатляющих остатков фортификационных сооружений Алхан-Калинского городища, всегда, визуально вызывают к себе предпочтительное отношение к версии: «Алхан-Кала = Магас». Да и почти полная утрата цитадели данного городища в результате обрушений береговой полосы Сунжи, наверное, всегда будет оставлять возможность для «оговорок» того, что именно цитадель эта и могла бы дать те самые аргументы, в пользу отождествления именно этого городища с Магасом.

Однако все возрастающее количество авторов, достаточно скептически высказавшихся против версии об Алхан-Калинском Магасе, приводит к появлению все новых, альтернативных версий на этот счет. Это не только попытка Я.С. Вагапова объявить городище памятником вайнахских племен [52, с. 14-18] или, как полагали другие, с «ясским градом Дедяковым» [35, с. 83-96], что справедливо и критически отверг Х.М. Мамаев [22, с. 110-122; 36, с. 79-94]. Среди противников алхан-калинской локализации Магаса был и Л.И. Лавров, в своих дневниковых записях отметивший, что Магас следует искать на Верхней Кубани, а «не у Алхан-Юрта (близ пос. Алхан-Калы в Чечне), как думают некоторые» [37, с. 195, с. 208].

Сегодня, когда тождество: Алхан-Кала = Магас оспаривается, следует взглянуть и на то, как к таким «альтернативам» относился автор версии – проф. В.Б. Виноградов и как сам оценивал давнюю гипотезу. В 2006 году В.Б. Виноградов писал: «Разумеется, проблема локализации города Магаса – М.к.с. продолжает оставаться дискуссионной, а, возможно, и никогда окончательно не разрешимой. Она очень долго, если не всегда, будет служить объектом полемики, научных споров, объективно питаемых скудностью и неравноценностью объема наших общих знаний о конкретных «соперничающих» археолого-культурных комплексах, а также субъективно-авторскими амбициями и завышенной самооценкой собственных гипотез и историко-этнических пристрастий или антипатий, в чем я глубоко согласен с З.Б. Кипкеевой, недавно и весьма кстати напомнившей: «Нет и не может быть историка, обладающего единственным подходящим ключом к замку на дверях в далекое прошлое» [38, с. 36]» [1. с. 26-32]. И еще: «Однако на сегодняшнем этапе эволюции осмысления накопленных данных и прежде всего доступных нам военно-фортификационных признаков в окружающем их ландшафте версия об Алхан-Калинском Магасе наиболее доказательна и, уж по крайней мере не заслуживает того, чтобы ее игнорировали, умалчивали или подавали в искусственно обедненном виде» [1, с. 25-32].

1.2. Версия о локализации Магаса близ современного селения Мартан-Чу (рис. 1.2). Официально такой версии не существовало, но на ее возможную актуальность вполне справедливо указывает В.А. Фоменко. Его внимание к этому аспекту заключается в том, что среди аргументов в пользу Алхан-Калинского Магаса приводилось и то, что выразительные материалы из раскопок раннесредневекового Мартанчуйского катакомбного могильника вполне напоминают характер предметов материальной культуры «городского» обихода. В связи с чем, В.Б. Виноградов отмечал: «Устанавливается связь с Алхан-Калинским городищем огромных и богатых («воинско-городских») бескурганных катакомбных некрополей VIII-XII вв. у с. Мартан-Чу (Грушовое)» [1, с. 31]. В.А. Фоменко отмечает: «Видимо, желая подкрепить свое предположение Виталлий Борисович связывал с этим археологическим памятником и Мартан-Чуйские некрополи VIII-Х вв. [17. с. 101], хотя эти раннесредневековые могильники достаточно удалены от городища» [2, с. 171]. Логика В.А. Фоменко, почему то сужающего датировку Мартан-чуйских древностей до «VIII-Х вв.» вполне понятна и, если вдруг, на минимальном удалении от упомянутых погребальных памятников будут открыты соответствующие бытовые памятники, тогда, в соответствии с ней, претендента на Магас можно будет искать и здесь?

1.3. О локализации Магаса на Качкалыковском хребте (рис. 1.3): Данная гипотеза, кстати говоря, обнародованная только устно, принадлежала покойному грозненскому краеведу М.П. Севостьянову. Весьма эрудированный и хорошо знавший массу археологических объектов на территории бывшей Чечено-Ингушетии, в свое время вместе с Е.И. Крупновым принимавший участие и в обследовании «Грозненской области», М.П. Севостьянов активно сотрудничал и с В.И. Марковиным, Л.И. Лавровым, Х.Д. Ошаевым и др. В 1990-х годах мы оказывались с ним в нескольких полевых выездах на аварийные археологические объекты Гудермеского и Грозненского сельского районов. На тот момент он временно представлял собой представительство «Производственной группы» Министерства культуры ЧИ АССР. Тогда мы и получили от Михаила Петровича данную информацию: краевед рассказал о неком крупном средневековом городище на Качкалыковском хребте с мощными, как он утверждал, фортификационными сооружениями и выходами на дневную поверхность следов крупных пожарищ. Насколько мне известно, об этом памятнике никто из специалистов того времени не знал; не было на него и соответствующего археологической «карточки» (паспорта), которые М.П. Севостьянов в то время составлял. По словам краеведа – этот памятник, якобы, более всего претендовал на роль Магаса. По его словам, о своем предположении он «неоднократно сообщал» Л.И. Лаврову, В.И. Марковину и Х.Д. Ошаеву. Однако никто из них, на этот объект так и не поехал. По полученным сведениям, бытовой памятник находился на хребте, в окрестностях современного чеченского сел. Кошкельды. Это «крупное городище», по его словам, «пропущенное в известном своде археологических памятников В.Б. Виноградова и В.И. Марковина» [43]. Не попали эти сведения и в новейший свод археологических памятников Гудермеского района [44, с. 121-130; 45, с. 43-55]. При всей неопределенности, версия, как еще один вариант, имеет право для учета и при возможности, ее проверке.

1.4. О локализации Магаса на территории Гудермесского раннесредневекового поселения (рис. 1.4): Гудермеское поселение эпохи раннего средневековья (хазарское время) было открыто случайно, при строительстве в 1988 году двух котлованов под будущие очистные сооружения проектировавшегося тогда крупнейшего в регионе «Гудермесского биохимзавода» по производству лизина. Разрушения вызвали справедливое возмущение со стороны различных общественных движений республики того времени. Однако группой дипломированных специалистов-археологов (Чечено-Ингушский государственный университет им. Л.Н. Толстого и Чечено-Ингушского НИИ), вместе с представителями «Производственной группы» МК ЧИАССР (подробнее об этом см.: [39, с. 241-243]), факта разрушений не выявила. Составленный ими «Акт …» об отсутствии какого-либо археологического объекта на месте строительства не подтвердил (об этом см.: [39, с. 241-243]) и разрушения продолжались. Лишь под мощным натиском общественности, под главенством представителей МК ЧИАССР было дано поручение руководству ЧИГУ им. Л.Н. Толстого взять на себя проведение рекогносцировочных, а затем и охранных археологических мероприятий – хозрасчетной археологической лаборатории ЧИГУ (руководитель лаборатории – проф. В.Б. Виноградов, отв. исполнитель работ – С.Н. Савенко, держатель Открытого листа – Е.И. Нарожный). Работы эти были проведены в 1989 году и были продолжены в следующем, 1990-м г. Обширное поселение у места слияния рек Сунжа и Терек (правобережье Терека), расположено напротив известного Шелкозаводского городища [40, с. 89-114] на левобережье Терека. Раскопанная часть Гудермеского поселения была датирована хазарским временем (VIII-IХ вв.) [41, с. 11-13]. Однако уже в ходе археологического изучения, в местных СМИ районного и республиканского масштаба прошла серия публикаций нескольких местных краеведов. Они, без каких-либо аргументов на этот счет (об этом см.: [39, с. 241-243]), «констатировали факт» о тождестве данного археологического объекта с «городом Магасом». Чуть позднее версию разделил и Р. Арсанукаев [42]. Однако никаких оснований для подобного отождествления нет, т.к. Гудермеское поселение – памятник VIII-IX вв., который следует рассматривать в контексте хазарской истории.

2. О локализации Магаса в Ингушетии:

2.1. О локализации в окрестностях г. Назрани (рис.1.5). В литературе уже отмечалось о том, что версия локализации Магаса на территории Ингушетии принадлежит известному ингушскому историку – Н.Д. Кодзоевым [1, с. 27-30; 2, с. 171-172]. Будет уместным воспроизвести часть наблюдений В.Б. Виноградова, заметившего: «Обобщая свои наблюдения, Н.Д. Кодзоев в 2001 г., в специальной статье, сделал вывод о том, что раннесредневековый Магас – это комплекс средневековых городищ и поселений в районе современных селений Яндаре – Гази-Юрт – Экажево – Али-Юрт – Сурхахи»; своеобразный «укрепрайон», насчитывающий более 20 городищ, многочисленные поселения, оборонительные рвы» и т.д. [46, с. 40-454; 47]. В современной Республике Ингушетии данное понимание приобрело характер государственного и общественного мнения, отразившегося в имени новой республиканской столицы г. Магаса, строящейся именно здесь. В ответ на серию публикаций Н.Д. Кодзоева (начиная с 1994 г.) В.А. Кузнецов и И.М.Чеченов заявили, что «наличие аланских городищ в районе Сурхахи и Экажево – еще не основание для локализации там Магаса» и, что последняя «остается неясной и весьма спорной. Неизвестно и точное время его существования» [48, с. 66; 49]» [1, с. 27-30]. Критически к данной версии относится и В.А. Фоменко. «Многочисленные городища в долине р. Сунжа, – пишет он, – также вероятно датируются не позднее 1 тысячелетия н.э. Впрочем, они мало исследованы и, насколько мне известно, материалы Х-ХIII вв. там пока не выявлены. Соответственно, версия Н.Д. Кодзоева о расположении средневекового Магаса в окрестностях современной Назрани [47; 48, с. 35-36, с. 49], не находит подтверждения. Однако Н.Д. Кодзоев прав в том, что система городищ (густонаселенный «укрепрайон») могла восприниматься как город» [2, с. 171], хотя и это утверждение сомнительно. Не углубляясь в детали данной версии локализации Магаса, не опирающейся. К примеру, на археологические материалы. Напомним лишь то, что значительно раннее высказывалась версия, по которой, данный микрорегион республики сопоставлялся с тем кругом письменных источников, которые позволяли локализовать здесь не «город Магас», а раннесредневековое «царство Сур» [50, с. 139-142].

3. Магас на территории Северной Осетии?

3.1. Версия: Магас у Эльхотовых Ворот (рис. 1.6): В исторической литературе давно высказывалась версия о «подвижности» во времени столичного центра средневековой Алании, когда ее столица, в контексте политико-экономических и иных обстоятельств постепенно «перемещалась» сначала на Верхний Терек (в «Дедяков»), а затем и значительно западнее [9; 1 и др.]. Недавно, близкая точка зрения была высказана и Р.Ф. Фидаровым, высказавшимся за то, чтобы считать Верхний Джулат столицей Алании [77. с. 13], что было подвергнуто критике со стороны В.А. Кузнецова [78, с. 7-12]. Тем не менее. Роль и место данного городища в средневековой истории региона продолжают оставаться труднообъяснимым.

4. Верхнекубанская локализация Магаса:

4.1.О размещении Магаса на Нижнем Архызе. Этот вариант локализация Магаса была сформулирована не сразу. Обычно, ее «авторство» приписывают В.А. Кузнецову. Однако, в дневниковых записях Л.И. Лаврова, датированных широко («1963-1971 гг.»), но, вероятнее всего, запись эта не позднее начала 1970-х годов, кавказовед записал: «Очевидно, здесь (Нижний Архыз – Е.Н.) … находилась столица средневековой Алании – г. Магас, о котором в Х веке сообщал Масуди и который в 1238 г. разрушили монголы. В пользу сопоставления Нижнего Архыза с городом Магасом говорят косвенные данные: свидетельство VI в. о резиденции аланского владетеля Сородия, располагавшейся неподалеку от нынешней Абхазии; наличие в Нижнем Архызе самого крупного на Северном Кавказе скопления больших и малых христианских храмов Х-ХII вв. с епископским местом, сооруженных в одном из этих храмов. Последнее указывает на то, что Нижний Архыз являлся административным центром Аланской епархии, который, видимо, совпадал с политическим центром аланского государства» [37, с. 195]. Однако основным автором этой версии по-праву называют В.А. Кузнецова, хотя, как уже указывалось, одно время он вполне разделял алхан-калинскую версию Магаса; на Нижнем Архызе В.А. Кузнецов «помещал» только епархиальный центр Аланской епархии. При этом, оценивая место и роль этого религиозного центра в средневековой истории, В.А. Кузнецов подчеркивал: «Аланское духовенство оказалось слугой не двух, а трех господ: византийских патриархов, золотоордынских ханов и местных владетелей» [51, с. 23]. Постепенно В.А. Кузнецов, «сначала осторожно, а потом все решительнее стал отходить от версии «Магас – Алхан-Кала», предложив (а теперь и настаивая) принять в качестве другого претендента знаменитый Нижний Архыз в горном Карачае, признанный центром т.н. Западной Алании [53-56]» [1, с. 27-30].

Версия, на самом деле, спорная, что, в принципе, не отрицает и сам В.А. Кузнецов. Например, реагируя на соотнесение части находок предметов мелкой христианской пластики с Нижнего Архыза со следами «русских пленников Золотой Орды» [57], исследователь утверждает довольно категорически, что: «современная наука» сведениями ни о пребывании монголо-татар на Нижнем Архызе, ни о об их русских пленниках «не располагает» [56]. Противоречит, на наш взгляд, нижнееархызской локализации Магаса не только реальная ландшафтная специфика нахождения Нижнего Архыза, заставляющая недоумевать об отсутствии на нем реальных следов губительной 1,5-месячной осады, к тому же, не затронувшей христианских храмов этого города. Особенно остро это воспринимается при рассмотрении археологических следов таких погромов, например, в Киеве. Нет и следов многочисленных захоронений тех убиенных во время осады и взятия Магаса войсками Чингисидов. Вообще, несмотря на всю «раскрученность бренда», если можно так выразиться в отношении высказанных на сегодняшний день историко-культурных оценок этого памятника. Следует признать: его место и реальная роль в средневековой истории продолжает вызвать больше вопросов, особенно, в контексте «привязанных» к данному городищу тех или иных письменных свидетельств. В частности, не совсем ясно в какой системе отношений это городище и его население находилось по отношению к Золотой Орде, если только в ХIV в., один из его религиозных лидеров получает ярлык от золотоордынского хана? Не совсем ясна история данного памятника и в последующее время, когда центр «Аланской епархии» постепенно, как считается, «перемещается» с Архыза в сторону Трапезунда и пр.

Однако, несмотря на наличие закономерных, в т.ч. и других вопросов на этот счет, как справедливо отметил в свое время В.Б. Виноградов, нижне-архызский вариант локализации Магаса, «правда, без всяких комментариев», разделили «И.В. и В.Н. Каминские. В самой новейшей исторической литературе можно встретить уже безоговорочную констатацию: «Столицей Алании являлся город Маас (Магас), Мингас – нынешнее Нижне-Архызское городище» [58, с. 49, с. 67]» [1, с. 31-33]. Нижне-Архызскую локализацию Магаса сегодня разделяют и поддерживают и другие исследователи [59, с. 47, прим. 8; 76, с. 266-271], «хотя подобная категоричность, мягко говоря, беспочвенна, на что указывалось еще в 1994 г.» [1, с. 31 и ср.: 16, с. 22-23], с чем, пожалуй, безоговорочно, можно согласиться.

5. Магас на территории Краснодарского края (рис. 1.8).

В этой версии нам известно всего два варианта: Вариант 5.1. – принадлежал И.В. и В.Н. Каминским. В небольшом разделе «Аланы на Кубани» научно-популярного издания, рассматривая материалы своих собственных раскопок на территории предгорной зоны Краснодарского края (приграничье с территорией КЧР), они не исключали того, что известный город Магас мог находиться не на Нижнем Архызе, а где-то на границе Краснодарского края с территорией современного КЧР [60, с. 43]. Поскольку данная гипотеза была высказана как бы вскользь, без системы ее аргументации, как представляется, она не нуждается в комментариях, а лишь учитывается как еще одна точка зрения.

Вариант 5.2. Он появился в связи и, «в контексте открытия, многолетних раскопок и исследований на Средней Кубани крупного и ранее неизвестного средневекового археологического комплекса у хут. Горькая Балка (Новокубанский район Краснодарского края) (рис. 1.9), лежащего на историческом пути к кубанским верховьям и на широтных трассах вдоль подножия гор [61, с. 29-31; 62, с. 138-167; 63, с. 115-141; 64, с. 179-199]». Данный археологический объект VIII-IХ вв. в качестве еще одного «претендента» всерьез не рассматривался, поскольку его открытие и успешные археологические раскопки сделали «уместным и целесообразным», хотя бы «краткий обзор не теряющего актуальности вопроса о локализации и исторической характеристике ранней столицы алан – города Магаса, упомянутого в середине X в.», что и было сделано, вновь подчеркнув правильность поисков искомого городского центра не на Кубани, а на р. Сунже [16, с. 22-23]. Что же касается Горькой Балки – археологического комплекса хазарского времени на Средней Кубани, то этот комплекс ныне уверенно соотносится с крупным административно-политическим центром Хазарии, место и роль которого целесообразно рассматривать не в системе прямых и непосредственных взаимоотношений: «Алания-Византия» [65, с. 212-218], а в историческом контексте взаимоотношений Хазарии с одной стороны и, алано-византийских, с другой.

6. Кабардино-Балкарские локализации Магаса:

6.1. Локализация Магаса в междуречье р. Баксан и р. Кишпек в «местности Махуэгъэпс» (рис. 1.10): Последняя из оставшихся версий, на этот раз обосновывавшая возможность локализации Магаса в местности Кишпек (КБР), была опубликована краеведом Х.И. Маржоховым в 2005 г. Опираясь не только на известные письменные свидетельства, но и фольклорно-исторические предания, а также, на собственную трактовку данных фольклора, топонимики и отчасти археологи, Х.И. Маржохов предполагает средневековый город Магас искать в местности Махуэгъэпс, находящейся между реками Баксан и Кишпек, где сосредоточено множество древних городищ и курганных могильников [66, с. 362-373]. Впрочем, достаточно убедительных аргументов в данной версии мы не находим. Действительно, на указанной автором территории сохранилось огромное количество разнотипных археологических памятников, однако раскопанные объекты, в основном, относятся к различным и более древним эпохам [67-69; 70, с. 267-270; 71, с. 90-93 и др.].

Оценивая предыдущую версию Х.И. Маржохова, В.А. Фоменко пишет: «В августе 2013 г. мы вместе с докторами исторических наук Б.Х. Бгажноковым и В.А. Кузнецовым посетили некоторые из этих городищ. На одном из них были обнаружены фрагменты керамики, датируемые скифо-сарматской эпохой. Археологические следы населенности довольно мощных городищ этой местности в Х-ХIII вв. пока не выявлены. Итак, ни одна из выше перечисленных версий локализации Магаса в наше время не может считаться достаточно обоснованной. Необходим дальнейший поиск археологических материалов Х-ХIII вв. Наиболее перспективным районом для поисков следов Магаса я, также как и Х.И. Маржохов, считаю именно местность Махуэгъэпс между реками Баксан и Кишпек в Кабардино-Балкарии. Для такого предположения есть дополнительное основание» и он предлагает свою версию на этот счет.

6.2. «Местность Махуэгъэпс» – версия № 2: Обосновывая ее, В.А. Фоменко отмечает: «К западу от Махуэгъэпс (фактически на его окраине) у селения Жанхотехо в 1977 г. были обнаружены обломки более 20 орнаментированных надгробий-крестов, изготовленных их розоватого вулканического туфа», датированных XIV – нач. XV в. [72, с. 77-81, с. 87, с. 141-147]. Розовый туф местного происхождения, встречается в окрестностях соседнего сел. Заюково. В 2009 г. жителем сел. Жанхотехо также был найден фрагмент аналогичного каменного надгробия. При осмотре места находки части надгробия я обнаружил следы поселения или тризны с осколками красноглиняной керамики X-XIII вв. Вблизи на окраине села Жанхотехо расположены скальные выступы, где, вероятно, находилось синхронное укрепленное поселение. Довольно близкие по форме и орнаменту каменные кресты-надгробия происходят из селений Каменномостское и Хабаз … И.М. Чеченов подчеркивает, что жанхотехские и каменномостские кресты очень близки и, вероятно, изготовлены одними и теми же мастерами» [72, с. 86]. Развивая далее систему аргументов, В.А. Фоменко подчеркивает, что «несколько лет назад в окрестностях сел. Каменномостское, на возвышенности Калеж были открыты следы крупной мастерской по изготовлению нательных крестов и других предметов малой христианской пластики». Но при этом он не уточняет, что из себя представляли такие «следы»: были это литейные формы, свидетельства массового бронзолитейного производства или что-то еще? В развитие своего убеждения, Владимир Александрович добавляет: «за два с половиной года один местный житель нашел более двух тысяч крестов». Статистически, впрочем, как и содержательно, находка такого «клада» не просто впечатляет, но и вызывает ряд вопросов, требующих конкретного ответа, например, о глубине нахождения таких предметов в земле, частоте их нахождения на 1 кв. м, общей площади «разброса» таких находок, наличии или отсутствии остатков человеческих скелетов на месте таких работ и пр. и т.п. Я не говорю уже о необходимости подкрепления таких сведений ссылкой на научный отчет в ОПИ. подготовленный по Открытому листу, по которому данный «клад» на протяжении «двух с половиной лет» собирался «одним местным жителем», скорее всего, при помощи металлодетектора? Отсутствие ответов на все эти вопросы значительно девальвируют систему аргументации В.А. Фоменко. Время существования предполагаемой «мастерской», но ни одного аргумента в пользу существования таковой так и не было приведено, Ссылаясь на мнение своих предшественников [73, с. 119-139; 65, с. 289-319 и сл.], В.А. Фоменко, данный «клад» и соответственно, «мастерскую», датирует «X-XII вв.». В итоге, как подчеркивает он, «христианские кладбища близ Каменномостского и Жанхотеко могут быть датированы и домонгольским временем. Хотя В.А. Кузнецов допускает, что могильники Каменномостский и Жанхотехский – это следы существования в XIV в. в предгорьях Большой Кабарды епископии Ахохии, упоминаемой в церковных актах» [74, с. 81-82; 75, с. 119-121]» [2, с. 170-173; 3]. При определенных условиях, версия В.А. Кузнецова на этот счет выглядит более предпочтительной. Тем не менее, В.А. Фоменко заключает: «Наличие следов христианских ремесленных центров предмонгольского времени у сел. Каменномостское и Жанхотеко на периферии и в окрестностях местности Махуэгъэпс является дополнительным аргументом в перспективности поисков здесь следов существования средневекового Магаса» [2, с. 171-173; 3]. Однако и этот аргумент, не убеждает, поскольку в источниках, упоминающих о Магасе нет ни единого слова о существовании там христианского населения; последнее – логические заключения ряда исследователей, увязывающих в одно целое то, что «Магас» – столица в Алании, уже в Х веке принявшей христианство а поскольку в источниках упоминается и «Аланская епархия», то ее, не менее логически, стоит связывать с Магасом; все ясно и просто.

Представив все из известных нам версий о возможном местонахождении исторического «города Магаса», упоминаемого средневековыми летописцами, мы по-прежнему склонны к тому, что алханкалинский ее вариант, более предпочтителен, но пока не имеет доказательной базы в виде археологически соответствующих доказательств. Но опять-таки, что подчеркну особо – почти полная утрата основной части цитадели данного городища, по-прежнему оставляет ощущение того, что именно
там и могли находиться те самые, «доказательные» аргументы. Что же касается остальных «претендентов» на роль Магаса, то здесь, как представляется, будет уместным привести краткое упоминание письменными источниками тех самых событий, когда Магас прекращает свое существование. Источник сообщает: «Потом в кака-ил, год свиньи, соответствующий 636 г.х. (14 августа 1238-2 августа 1239 г. н.э.), Гуюк-хан, Менгу-каан, Кадан и Бури направились к городу Минкас и зимой, после осады, продолжавшейся один месяц и пятнадцать дней, взяли его. Они были заняты еще тем походом, когда «наступил год мыши 637 г.х. (3 августа 1239 года – 22 июля 1240 г.)». Перезимовав после взятия этого города, Чингисиды, «весною, назначив войско для похода, они поручили его Букдаю и отправили его к Тимур-Кахалка (к Железным Воротам у Дербента – Е.Н.) с тем, чтобы он занял область Авир» [6, с. 37; 7, с. 39]. А после взятия Магаса, был отдан приказ отрезать его защитникам правое ухо и было сосчитано более 270 тысяч; даже при 10-кратном преувеличении этой цифры, какой из выше называвшихся «претендентов» на роль Магаса мог 1,5 месяца успешно защищаться вплоть до завершения той осады? И какой из них средневековый город Северного Кавказа мог иметь такое количество жителей? Ответы именно на эти вопросы и заставляют сомневаться в той или иной локализации Магаса.

Cписок использованных источников:

  1. Виноградов В.Б.Российский Северный Кавказ: факты, события, люди. Книга регионоведческих статей, очерков и зарисовок. М., Армавир: АГПА. 2006. 162 с.
  2. Фоменко В.А. К вопросу о локализации средневекового Магаса // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: «Грамота». 2014. № 11 (49). Ч. 2. С. 170-173.
  3. Фоменко В.А. Северо-Западный и Центральный Кавказ в древности и средневековье (вторая половина II тыс. до н.э. – середина II тыс. н.э.): обзор актуальных вопросов социально-экономического и культурно-этнического развития). Нальчик: Издательский отдел КБИГИ, 2015. 176 с.
  4. Минорский В.Ф. История Ширвана и Дербента. М.: Изд-тво восточной литературы, 1963. 266 с.
  5. Minorsky V. Тhе Аlаn Сарital Маgаs аnd thе Моngоl Соmраignis // Bulletin of the School of Oriental and African Studies. London, 1952. V. 14. Part 2. Р. 221-238.
  6. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.2. М.- Л. 1941.
  7. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2 / ред. И.П. Петрушевского. М.-Л.: Изд-во АН СССР.1960.153 с.
  8. Караулов Н.А. Сведения арабских географов IХ и Х вв. о Кавказе, Армении и Азербайджане // СМОМПК. Вып. XXXVIII. Тифлис,1908. С. 1-130.
  9. Виноградов В.Б., Голованова С.А. Страница русско-кавказских отношений XII века // ВИ. 1982. № 7. С. 182-184.
  10. Джиоев М.К. Алания в XIII-ХIV вв. Рукоп. дис. …к. и. н. М.: МГУ, 1982. 200 с.
  11. 11.Иванов А.И. История монголов (Юань-ши) об асах-аланах // Христианский Восток. Т. 2. Вып. 3. СПб., 1914. С. 281-300.
  12. Ахматова М.Т. Из истории полевого изучения Алхан-Калинского комплекса памятников в Чечне // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. Владикавказ. 2014. Т. 11. № 11. С. 61-70.
  13. Виноградов В.Б. Через хребты веков. Грозный, 1970. 160 с.
  14. Виноградов В.Б. Время, горы, люди. Грозный, 1980. 178 с.
  15. Виноградов В.Б. Историко-культурное толкование Алхан-Калинского городища // АКВШ. Грозный, 1981. С. 20-21.
  16. Виноградов В.Б. Кубань или Сунжа? (К локализации города Магаса) //Вторые чтения по археологии Средней Кубани (Краткое содержание докладов). Армавир,1994.
  17. Виноградов В.Б. Военно-фортификационные аргументы АлханКалинского Магаса (актуальный конспект) // МИАСК. Вып. 2. Армавир, 2003. С. 99-104.
  18. Крупнов Е.И. Десять лет деятельности Северо-Кавказской археологической экспедиции в Чечено-Ингушетии // АЭС. Т. 3. Грозный,1969. С. 22-23.
  19. Кузнецов В.А. Алания в X-ХIII вв. Орджоникидзе, 1971. 190 с.
  20. Гриценко Н.П. Истоки дружбы. Грозный, 1975. 102 с.
  21. Гриценко Н.П. 1981. Города Северо-Восточного Кавказа. V – сер. ХIХ вв. Ростов-н/Д.: РГУ, 1981. 170 с.
  22. Мамаев Х.М. О городе Дедякове и Алхан-Калинском городище // Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. Грозный: ЧИГУ, 1979. С. 110-122.
  23. Джиоев М.К. Алания в ХIII-ХIV вв. Автореф. дис. … к. и. н. М.: МГУ, 1982. 180 с.
  24. Яценко С.А., 1992. Аланы в Центральном Предкавказье (середина III- середина IV в. н.э. // ХVII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (Тезисы докладов). Майкоп, 1992.
  25. Нарожный Е.И. 1998. Восточные и западные инновации золотоордынской эпохи у населения Верхнего и Среднего Притеречья (Археолого-историческое исследование). Автореф. дис. … к. и. н. Воронеж: ВГУ, 1998. 26 с.
  26. Нарожный Е.И. О находках золотоордынского времени с территории Алхан-Калинского городища (Чечня) // Древности Юга России. Сборник памяти А.Г. Атавина. М.: ИА РАН. С. 525-542.
  27. Мамаев Х.М. Средневековые бытовые памятники равниннопредгорной зоны Среднего Притеречья (некоторые вопросы изучения) // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2009. № 3. С. 19-22.
  28. Малашев В.Ю., Мамаев Х.М. Алхан-Калинский могильник (материалы раскопок 1937-1938 гг.) // Вопросы древней и средневековой археологии Кавказа. Сборник к юбилею В.М. Козенковой. Грозный-М., 2011. С. 234-276.
  29. Малашев В.Ю., Мамаев Х.М.Раскопки Алхан-Калинского городища в 2014 году // Вестник АН ЧР. Грозный. 2014. № 4 (25). С. 65-72.
  30. Нарожный Е.И. К изучению бытовых памятников Среднего течения р. Сунжа // Тезисы докладов 3-й Зональной Северокавказской Олимпиады по археологии и краеведению / под ред. В.Б. Виноградова. Грозный: ЧИГУ, 1991. С. 11-13.
  31. Минаева Т.М. Археологическая разведка в долине р. Сунжа // Сборник трудов Ставропольского педагогического института. Вып. 13. Ставрополь, 1958.
  32. Виноградов В.Б., Савенко С.Н., Нарожный Е.И. Работы Чечено-Ингушского госуниверситета // Археологические открытия 1986 года. М.: Наука, 1988. С. 114-115.
  33. Нарожный Е.И. Самашкинское поселение ХIII-ХIV вв. (Ачхой-Мартановский район Чечни) // Материалы по изучению историкокультурного наследия Северного Кавказа. Вып. VIII. Крупновские чтения.1971-2006 гг. М.: Памятники исторической мысли. 2008.
    С. 942.
  34. Федоров-Давыдов Г.А. Монгольское завоевание и Золотая Орда // Археология СССР в 20-ти томах. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.: Наука, 1981. С. 229-237.
  35. Марковин В.И., Ошаев Х.Д. О местонахождении ясского города Дедякова // СА. 1978. № 1. С. 83-96.
  36. Мамаев Х.М. Из истории изучения средневековых городов Центрального Кавказа // Поселения и жилища народов Чечено-Ингушетии. Грозный: Чеч.-Инг. кн-ое изд-во, 1984. С. 79-94
  37. Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 1924- 1974 гг.). Л.: Наука, 1982. 225 с.
  38. Кипкеева З.Б. Концепция «российскости» как основа для кавказоведческих исследований // Кавказоведческая Школа В.Б. Виноградова: становление, современность, перспективы. Основная часть.
    Армавир, 2002.
  39. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И. Предварительные итоги раскопок Гудермеского поселения // Толстовские чтения: Тезисы докладов конференции. По итогам НИР за 1989 г. Грозный: ЧИГУ, 1991. С. 241-243.
  40. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И., Савенко С.Н. Шелкозаводском городище Хазарского времени на Тереке // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 1. Армавир. АГПИ. 2003. С. 89-114.
  41. Нарожный Е.И. Основные группы керамического материала Гудермесского поселения // Университетская экспозиция результатов новостроечных и охранных археологических работ 1988-1990 гг.: Аннотации. Грозный: ЧИГУ, 1991. С. 11-13.
  42. Арсанукаев Р. Вайнахи и аланы. Баку, 2002. 270 с.
  43. Виноградов В.Б., Марковин В.И. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР. Материалы к «Археологической карте» (Труды ЧИНИИЯЛ. Т. Х). Грозный: Чеч.-Инг. кн-ое изд-во. 1966. 166 с.
  44. Мамаев Х.М., Мамаев Р.Х., Нарожный Е.И.Археологические памятники Гудермесского района ЧР (материалы к археологической карте) // Вестник Академии наук Чеченской Республики. Грозный. 2012. № 1 (16). С. 121-130.
  45. Мамаев Х.М., Нарожный Е.И. Новые археологические памятники золотоордынского времени в Чечне // Вестник Академии наук Чеченской Республики Грозный. 2014. № 3 (24). С. 43-55.
  46. Кодзоев Н.Д. Местоположение и значение названия аланской столицы города Магас // Вестник археологического центра. Вып. 1. Назрань, 2001.
  47. Кодзоев Н.Д. Магас по археологическим и письменным источникам. Магас: Изд-во: «Сердало», 2003.152 с.
  48. Кузнецов В.А., Чеченов И.М. 2000. История и национальное самосознание. Пятигорск, 2000. 80 с.
  49. Гаджиев М.С., Кузнецов В.А.. Чеченов И.М. История в зеркале паранауки. М.: ИА РАН, 2006. 291 с.
  50. Виноградов В.Б., Савенко С.Н., Нарожный Е.И. Комплекс раннесредневековых городищ на правобережье верховий Сунжи // Толстовские чтения по итогам НИР за 1988 г.: Тезисы докладов. Грозный: ЧИГУ, 1989. С. 139-142.
  51. Кузнецов В.А. Зодчество феодальной Алании. Орджоникидзе: «Ир», 1977. 176 с.
  52. Вагапов Я.С. Лингвистические данные о местонахождении и происхождении названий аланских городов Маас и Дедяков // Вопросы исторической географии Чечено-Ингушетии в дореволюционном прошлом. Грозный, 1984.
  53. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.
  54. Кузнецов В.А. Нижнее-Архызское городище Х-ХII вв. – раннефеодальный город Алании (Историографическая характеристика и итоги исследований) // Новое в археологии Северного Кавказа. М., 1986.
  55. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Владикавказ, 1992.
  56. Кузнецов В.А. Нижний Архыз в Х-ХIII в. Ставрополь,1993.
  57. Полубояринова М.Д. Русские люди в Золотой Орде. М.: ИА АН СССР, 1978.
  58. Тебуев Р., Хатуев Р. Очерки истории карачаево-балкарцев. М. Ставрополь, 2002.
  59. Коновалова И.Г. Восточная Европа в сочинениях арабских авторов ХIII-ХIV вв. Текст, перевод, комментарий. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2009. 223 с.
  60. Каминская И.В., Каминский В.Н. Аланы на Кубани // По страницам истории Кубани (Краеведческие очерки). Краснодар, 1993.
  61. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И., Соков П.В., Пелих А.Л. Горькобалковский археологический комплекс: некоторые итог изучения // Седьмые чтения по археологии Средней Кубани: Краткое содержание докладов. Армавир: АГПИ, 2000. С. 29-31.
  62. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И., Соков П.В. Горькобалковский могильник № 2 VIII-IХ вв.). (Публикация материaлов) // Материалы и исследования по археологии Кубани. Вып. 1. Краснодар: КубГУ, 2001. С. 138-167.
  63. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И., Соков П.В. Горькобалковский могильник № 2 VIII-IХ вв. (2). (Публикация материала) // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 1. Армавир: АГПИ, 2003. С. 115-141.
  64. Виноградов В.Б., Нарожный Е.И., Соков П.В. Горькобалковский могильник № 2 VIII-IХ вв. (3) (Публикация материалов) // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. Вып. 4. Армавир, 2004. С. 179-199.
  65. Малахов С.Н. Алания и Византия. Источниковедческие аспекты политических и религиозных связей. Избранные статьи. М.: Сем, 2015. 360 с.
  66. Маржохов Х.И. Город Магас – столица Алании // Исторический вестник. Нальчик: «Эль-Фа», 2005. Вып. 2. С. 362-373.
  67. Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Т. 1. Нальчик: Эльбрус, 1985.
  68. Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Нальчик: Эльбрус, 1986.
  69. Археологические исследования на новостройках КабардиноБалкарии в 1972-1979 гг. Т. 3. Нальчик: Эльбрус, 1987.
  70. Нарожный Е.И., Савенко С.Н. Поселение «Кишпек-2» – новый бытовой памятник позднекобанского времени Центрального Предкавказья // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников и культур Северного Кавказа. ХХVI «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа. (Магас. 26-30 апреля 2010 г.). Тезисы докл. междунар. науч. конф. Магас, 2010. С. 267-270.
  71. Козлов М.С., Мокрушин В.П., Нарожный Е.И. Поселение Кишпек-2 в Кабардино-Балкарии (Предварительные итоги изучения) // Изучение и сохранение и сохранение археологического наследия народов Кавказа. XXIX Крупновские чтения. Матер. междунар. науч. конф. (Грозный, 18-21 апреля 2016 г.) / под ред. М.Х. Багаева, Х.М. Мамаева. Грозный: Изд-во Чеченского гос. ун-та, 2016. С. 90-93.
  72. Чеченов И. М. Новые материалы и исследования по средневековой археологии Центрального Кавказа // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии в 1972-1979 гг. Нальчик: Эльбрус, 1987. Т. 3. С. 40-169.
  73. Малахов С.Н., Рудницкий Р.Р. Новые предметы средневековой христианской мелкой пластики из Кабардино-Балкарии // Историко-археологический альманах. Армавир – Краснодар – М.: Армавирский краеведческий музей, 2012. Вып. 11. С. 119-139.
  74. Кузнецов В.А. Христианство на Северном Кавказе до XV века. Владикавказ: Ир, 2002. 159 с.
  75. Кузнецов В.А. Христианство на Северном Кавказе до XV в. Пятигорск: Снег, 2007. 199 с.
  76. Трейман Ю.Ф. Аланские города по описаниям средневековых авторов // Известия РГСУ. 2015. Т. 1. № 19 (9). С. 266-271.
  77. Фидаров Р.Ф. Роль Верхнего Джулата в государственной идеологии Алании // Историко-филологический архив. Владикавказ, 2011. № 7.
  78. Кузнецов В.А. «Новое» в изучении аланского городища Верхний Джулат // Вестник Института гуманитарных исследований Кабардино-Балкарского научного центра РАН. 2014. № 4 (23). С. 7-12.

Источник: Электронный научный журнал «Apriori. Cерия: гуманитарные науки» №4, 2016 г.