Одна из самых малоизученных страниц истории Осетии периода Революции и Гражданской войны — это т. н. «буржуазно-националистическая» партия «Круг Коста». В отличие от других «буржуазных националистов», например, Осетинского Национального Совета или «Союза горцев», о ней крайне мало информации. Современная точка зрения на организацию весьма доброжелательна:
В мае 1917 года Второй съезд осетинского народа решил объединить Северную и Южную Осетию. Появилась организация «Круг Коста». Ее члены призывали отказаться от партийных споров и разногласий. Главной задачей «Круг Коста» считал единение на основе национальных традиций и строительство осетинского государства. Наладить жизнь, установить справедливые порядки, учить детей на родном языке можно и без новой революции. Наверное, удалось бы избежать многих бед, если бы сторонники и противники революции знали все то, что знаем сегодня мы. Если бы они поверили: желая счастья народу, очень опасно применять силу.
Осетинский советский историк Михал Тотоев, вполне в духе своей эпохи (1966 г.), писал:
Временная победа контрреволюция во Владикавказе окрылила местную националистическую интеллигенцию. Ее представители созвали в январе 1918 г. в с. Ардон свой съезд. Кроме представителей буржуазно-националистической интеллигенции, на съезде участвовали бывшие царские генералы и полковники, попы и муллы, представители алдаро-баделят и кулачества. Организаторы съезда в целях рекламы решили использовать имя народного певца Осетии К. Л. Хетагурова: свою контрреволюционную организацию они назвали „партией имени Коста“ („Круг Коста“). Все те, против кого боролся Коста при жизни, кого он считал „внутренними врагами“ осетинского народа, кого он заклеймил в ряде своих произведений, теперь решили использовать его имя для защиты своих антинародных целей.
В своей программе они пропагандировали чуждый К. Хетагурову антиисторический тезис о том, что в Осетии якобы не было и нет антагонистических классов, что у осетин якобы „не было землевладельцев, которые пили кровь людскую“, „не было и нет фабрикантов и заводчиков, которые за счет народа копили себе состояние“. Программа „Круга Коста“ была программой осетинской буржуазно-националистической интеллигенции. Его идеологи (И. Баев, С. Тхостов, Г. Каргинов и др.) оказались в лагере белогвардейской контрреволюции. Однако, как и следовало ожидать, буржуазно-националистические идеи „Круга Коста“ в осетинском народе поддержки не нашли.
Торжество контрреволюционных сил во Владикавказе длилось недолго. Большевики Терека готовили массы к решительным боям с белогвардейскими бандами. Они создали на предприятиях боевые рабочие дружины, на окраинах города укрепляли самооборонческие отряды. По указанию Владикавказской партийной организации партия „Кермен“ формировала революционные отряды из числа осетинской бедноты.
После временной победы контрреволюции во Владикавказе одним из главных штабов руководства партийно-политической и военно-революционной работой в Терской области стал Пятигорск. Его значение особенно возросло с прибытием туда С. М. Кирова. Приближался день победы социалистической революции среди горских народов Северного Кавказа.
Несмотря на то, что это вполне стандартная советская демагогия (у красных «самооборонческие отряды», белых — «банды»), она сохранила нам крупицы информации о «Круге Коста» и его участниках. Одним из идеологов организации Тотоев называет знаменитого бесланского просветителя Саукудза Тхостова. О нем, и об остальных «пьющих кровь народа» пишет профессор Феликс Гутнов:
Еще одним интересным представителем фамилии является Саукудз Цораевич. Родился он в Беслане в 1870 году, рано стал сиротой. Начальное образование получил в Ставропольской гимназии, куда был зачислен „на казенный счет“. Благодаря помощи земляков-студентов, обучение продолжил в Петербурге. Восприняв идеи разночинцев, Саукудз решил построить у себя на родине школу и посвятить свою жизнь просветительской деятельности. Чтобы заработать деньги для строительства школы, он вместе с группой студентов из Петербурга выехал на строительство Восточно-Китайской железной дороги. Впечатления от поездки во Владивосток позднее легли в основу книги „Путевые очерки ирона“ (1912). Проведя несколько лет на Дальнем Востоке, С. Тхостов в 1900 году вернулся в Беслан и принялся за строительство школы. Через три года осуществилась его мечта — в Беслане была открыта первая русская школа.
Другой представитель бесланской ветви фамилии — Афако — внес огромный вклад в становление здравоохранения в Осетии. Надо сказать, что если одни местные богатеи (Гака и Александр Гутиевы, Борис Фриев) „ради просвещения братьев своих по вере, а равно привлечения в лоно святой церкви окружающих иноверцев“ жертвовали деньги и стройматериалы на сооружение церковно-приходской школы и храма, то алдары Тхостовы большие средства вкладывали в здравоохранение. Первая в осетинских селах „Тхостовская“ лечебница приняла больных в конце мая 1909 года.
В заключение — несколько слов о С. Тхостове, представителе того лагеря осетинской интеллигенции, который не принял Октябрьскую революцию. В январе 1918 года они собрались в Ардоне на свой съезд. Образованная ими партия „Круг Коста“ пропагандировала тезис об отсутствии классовых противоречий в Осетии, отсутствии землевладельцев, „пьющих людскую кровь“, и фабрикантов, „которые за счет народа копили себе состояние“. Конечно, с позиций сегодняшнего дня идея „внутреннего мира“ в Осетии выглядит наивной. Однако нельзя не отметить саму попытку достичь этой цели.
После окончания Гражданской войны представители осетинской интеллигенции, участвовавшие в деятельности партии „Круг Коста“, по понятным причинам были вычеркнуты из истории Осетии. А если кто и упоминался, то лишь в негативном плане. Пора вклад того или иного интеллигента в национальную культуру оценивать не по наличию или отсутствию того или иного партийного билета, а по его делам.
Отдельно стоит отметить дела одного из вышеназванных «кровопийц»:
Гака Гутиев основал в селении Тулатово (ныне г. Беслан) одну из первых в Осетии школ, пожертвовав на это свой собственный каменный (в то время редкость) дом. Это здание стоит до сих пор недалеко от городской мельницы, до революции принадлежавшей всетому же роду Гутиевых. Во время гражданской войны ему было суждено ещераз сыграть важную роль в истории — в нем расположился штаб югоосетинских повстанцев во главе со знаменитыми Мате Санакоевым и Александром Джатиевым, готовившими освобождение юга Осетии от грузинских меньшевиков. К тому времени, школа, конечно, уже переехала в более просторное здание. Вообще она несколько раз меняла своерасположение, впрочем, оставаясь в пределах одного и того же района. Во время Великой Отечественной Войны она переселилась в уже известное всему миру здание.
Идеологические противники «Круга Коста» из числа керменистов (близкая к большевикам осетинская организация) приложили немало усилий дискредитации оппонентов. Поэт-керменист Созур Багарати посвятил «Кругу Коста» ироничное стихотворение «Гоппойти къуар» («Круг хохлатых»).
ГОППОЙТИ КЪУАР
Гоппойтæ бабæй еске фæллойнæй
ку райдæдтонцæ сæхе æфсадун.
Мæгурти фонсбæл нæ марди номæй
ку бандиудтонцæ æргом низзарун.
Мæстзæрдæ Къоста, æгас ма к’ уайсæ —
де ’нном исун сæ нæ бауагътайсæ.
Се ’мбесæндти кой муггагмæ дессаг —
иссæнцæ бабæй нæ хуари мосаг.
1918 анзи феврали 10 бон
Перевод на русский Михаила Синельникова:
ГРУППА «ХОХЛАТЫХ»
Наши «хохлатые», вы неспроста
Стали открыто кричать о своем,
Вы прикрываетесь нашим Коста
И объедаетесь нашим трудом.
Гневный Коста, был бы жив — так не дал
Именем чистым — их грязь прикрывать,
Те, от кого весь народ так страдал,
Глядь — и хозяева станут опять!
Как видим, «Кругу Коста» красные вменяли в вину «использование» имени Хетагурова в своих «неблаговидных» целях. В этой связи, важным является то обстоятельство, что одним из организаторов «Круга Коста» был ближайший друг Коста и, наверно, самый любимый в народе просветитель, Цоцко Амбалов. Это был интеллигентный, умный и добрый человек, чье лицо, по воспоминаниям современников, всегда было озарено мягкой улыбкой. Из такого трудно было лепить «кровопийцу», да и очевидный вклад в осетинскую культуру, было невозможно отрицать поэтому осетинским историкам советской эпохи приходилось изгаляться. Вот так об этом эпизоде биографии Амбалова писал Губади Дзагурти:
Нельзя пройти мимо того, какую политическую позицию занимал Цоцко в период Гражданской войны (1917—1920 гг.) Как интеллигент с противоречивым мировоззрением, он на первых порах не разобрался в наступивших событиях и разделял со многими ту точку зрения, что с победой Февральской революции, с ликвидацией царизма, русского самодержавия — оплота реакции и угнетения народов царской России, наступило царство свободы, возможность устроения жизни осетинского народа на основе свободы, понимаемой не в социальном аспекте, а в буржуазно-демократическом. Как поклонник Коста Хетагурова, с которым Цоцко был лично знаком, Цоцко оказался на некоторое время в стане осетинских попов и царских офицеров, которые хотели присвоить в своих контрреволюционных замыслах, в целях сохранения своего господствующего положения в народе, своих командных высот в эксплуатации осетинского народа, имя популярного в народе Коста Хетагурова. Цоцко был в числе актива организаторов самой реакционной партии „Круг Коста“, которая победоносным ходом революции в дальнейшем была сметена с пути, как партия, чуждая интересам трудового народа, как партия осетинского воинствующего православного монархического духовенства и монархического осетинского офицерства. Известно, что осетинское духовенство еще с 1916 года (10-летия со дня смерти Коста) приступила к идеологической обработке общественного мнения в том направлении, чтобы объявить Коста святым, к святой могиле которого надо подходить с разутыми ногами и непокрытой головой» (Статья священника Харлампия Цомаева в „Чырыстон цард“ за 1916 год).
В последующем Цоцко оказался в числе тех из осетинской дореволюционной интеллигенции, которые с восстановлением советской власти на Тереке нашли общий язык, на своем опыте убедились, что только на путях честного служения идеалам Октябрьской революции и возможно выполнить свой долг перед народом, а острое чувство долга перед народом Цоцко никогда не покидало. Участие Цоцко в партии „Круг Коста“ было большой политической ошибкой, но Ленин нас учил, что не ошибается только тот, кто ничего не делает, и общественных работников ценят и судят не по тому, в чем они ошиблись, а по тому, какой положительный вклад они внесли, оставили после себя народу-строителю нового общества без эксплуатации человека человеком. А положительный вклад Цоцко, внесенный в осетинскую культуру, сам за себя говорит и не подлежит ни сомнению, ни отрицанию».
Советская власть не терпела даже намека на нелояльность, и Цоцко погиб в застенках во время «сталинских чисток» 30-х годов. Впрочем, эта судьба не избежала и керменистов. Так добивали уже практически уничтоженную осетинскую элиту.
Иллюстрация: фрагмент картины художницы Анны Елоевой.
Автор: Батраз Сидамон Рубрика: История Метки: «Круг Коста», Губади Дзагурти, Коста Хетагуров, Михал Тотоев, Созур Багарати, Феликс Гутнов, Цоцко Амбалов