Статья Владимира Голышева написана спустя несколько месяцев после бесланского теракта, и в мелочах немного устарела, однако, в целом, это довольно глубокий анализ ингушско-ельцинского сговора, приведшего к войне 1992 г.
***
Обстановка в Пригородном районе Северной Осетии, резко обострившаяся после бесланской трагедии, продолжает накаляться. Ингушские чиновники рассказывают об обстрелах, поджогах и незаконных выдворениях из республики ингушских студентов. В свою очередь, парламент Северной Осетии – Алании не оставляет попыток торпедировать ельцинский закон «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года, спровоцировавший в свое время осетино-ингушский конфликт.
Весна, чреватая обострением всех незалеченных «болячек», не за горами. А следовательно, «ельцинская мина» готова рвануть второй раз. Необходимо срочное вмешательство опытного, уверенного в своих действиях «сапера». А пока он не приступил к работе, давайте разберемся в механизме этого «взрывного устройства»: что там за детонатор, какими поражающими элементами нашпигована взрывчатка…
Золотой крест Михаила Бочарова
«Взрывоопасный закон» имеет свою поучительную предысторию. Вот как описывают обстоятельства его принятия «авторитетные ингушские депутаты»:
«По настоятельной просьбе соратника Ельцина Михаила Бочарова (в то время он рассматривался в качестве главного кандидата на пост главы правительства РФ – В.Г.) семь депутатов из Чечено-Ингушетии отдали свои голоса за Бориса Николаевича и обеспечили ему столь необходимую победу, хотя Михаил Горбачев и Доку Завгаев очень просили чечено-ингушских депутатов не делать этого. Накануне дня решающего тура голосования Михаил Бочаров сказал нашим депутатам: „У нас 528 голосов, и больше неоткуда их брать. Необходим 531 голос для избрания Бориса Ельцина на пост Председателя Верховного Совета России. Единственная депутатская группа, которая может это сделать, – чечено-ингушская. Отдайте нам, пожалуйста, 5-7 голосов, и я от имени Ельцина ответственно заявляю, что чеченцы, ингуши и все репрессированные народы будут полностью реабилитированы“»1.
Если верить ингушским депутатам, Бочаров для пущей убедительности, «поклялся на золотом кресте» (сказал он при этом: «Гадом буду!» или воздержался – история умалчивает).
А вот как описывает обстоятельства принятия закона бывший глава Карачаево-Черкесии В. Хубиев:
«Что касается Верховного Совета СССР, то ни Горбачев, ни Лукьянов, вы знаете, кроме общей декларации, на конкретное принятие решения не пошли. И когда мы, представители репрессированных народов, собрались 24 апреля 1991 года и попросили Б.Н. Ельцина обсудить с нами этот вопрос, и он в течение двух часов (выделено мной – В.Г.) пришел к выводу, что, кроме него, никто на такой смелый шаг не пойдет, никто не примет такое решение. И он пошел на такой шаг, сам же по нашей просьбе председательствовал на этом заседании. И таким образом был принят этот закон. Спасибо ему за это большое!»2.
То есть, речь идет об очередном проявлении широты ельцинской души. С аналогичными проявлениями мы хорошо знакомы: «столько суверенитета, сколько сможете унести» – региональным баронам в обмен на лояльность, нефтяные компании — олигархам в обмен на «быстрый» кэш под текущие задачи и т.д.
Несколько слов об основных параметрах ельцинского «подарка». В преамбуле закона говориться:
«Обновление советского общества (выделено мной – В.Г.) в процессе его демократизации и формирования правового государства в стране требует очищения всех сфер общественной жизни от деформации и искажения общечеловеческих ценностей».
На этих словах хочется пожать Борису Николаевичу руку, и предложить: свернув проект закона в трубочку, отправить его фельдъегерской почтой в Верховный Совет СССР. Законодательный орган одной из союзных республик никак не может принимать акты, касающиеся всего Советского Союза – не тот уровень компетенции. Сам факт рассмотрения этого закона в Верховном Совете РФ – нонсенс, который можно объяснить, лишь принимая во внимание обстоятельства того безумного «исторического момента». В то время «ельцинская партия» в Верховном Совете РФ за «5-7» недостающих голосов не то что «репрессированные народы» – Джека Потрошителя готова была реабилитировать. Так что на дальнейшие курьезные ссылки на Декларацию Верховного Совета СССР от 1989 года, законодательство СССР и пр. мы обращать внимание не будем – «время такое»…
Далее идет определение понятие «репрессированный народ»:
«Нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей (например, казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально – государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».
Тут возникает целый букет вопросов. Разве суверенное многонациональное государство не вольно упразднять (либо создавать) «национально-государственные образования» и перекраивать «национально-территориальные границы»? В таком случае действующее российское руководство имеет шанс поплатиться за упразднение Коми-Пермяцкого АО. С другой стороны, отчего российские парламентарии не признали преступлением ликвидацию Карело-Финской ССР?
Что означает упоминание о «политике клеветы»? Советский агитпроп, помниться, никогда не забывал отбивать земные поклоны принципам «пролетарского интернационализма». Тут впору сетовать на попытку руководства СССР создать вокруг этой тяжелой темы «зону умолчания». Почему к «иной принадлежности» отнесено казачество и не отнесено, скажем, русское дворянство, русское духовенство или русское крестьянство?
Ну и, наконец, главный вопрос (вытекающий из заведомой некомпетентности Верховного Совета РФ решать вопросы на «союзном уровне») – как быть с народами, про которые нельзя с ельцинской лихостью назвать «репрессированными народами РСФСР» (например, с крымскими татарами и турками-месхетинцами)?
Чудо-закон: закладка фугаса
Далее следуют меры, которые, по мнению разработчиков этого «чудо-закона», призваны «восстановить историческую справедливость». Первым пунктом идет «признание и осуществление их («репрессированных народов») права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ».
Вот она — «мина»! Через год она рванула в Пригородном районе Северной Осетии-Алании. Одним росчерком пера были поставлены вне закона десятки тысяч людей, не по своей воле расселившихся на землях ссыльных (при том, что их право на эту землю защищено Конституцией)…
Следующая статья касается меня лично. «Не допускается агитация или пропаганда, проводимые с целью воспрепятствования реабилитации репрессированных народов. Лица, совершающие подобные действия, а равно подстрекающие к ним, привлекаются к ответственности в установленном законом порядке».
Пару лет назад депутат Асланбек Аслаханов пытался дополнить Уголовный кодекс специальной статьей, карающей за критику ельцинского «законотворчества». К счастью для меня, аслахановские поправки не прошли. Так что у меня есть возможность вопиющим образом нарушать 4-ю статью ельцинского «чудо-закона», не рискуя оказаться за это на нарах. В то же время, факт нарушение федерального закона налицо. И до тех пор, пока его не отменят, армия таких «преступников», как я, будет постоянно пополняться. Более того, многие из нас готовы на рецидив…
Вернемся к тексту закона. Подробно описав механизм разрушения сложившегося национально-территориального устройства России (противоречащего как Конституции РФ, так и принятой впоследствии ельцинской Конституции 1993 года), разработчики наконец добрались до живых людей.
В девятой и десятой статьях содержатся более менее внятные меры – граждане, высланные в спецпоселения, приравниваются к жертвам «репрессий», им гарантируется «возмещение ущерба» и повышенная пенсия. В одиннадцатой статье говориться о каком-то загадочном «комплексе мероприятий по восстановлению их духовного наследия и удовлетворению культурных потребностей». Затем разработчики объявили недействительными все акты в отношении «репрессированных народов» и пообещали каждому «репрессированному народу» по отдельному закону.
Не нужно быть ученым-правоведом, чтобы констатировать очевидное: закон «О реабилитации репрессированных народов» – является «правовым курьезом». Осетинские парламентарии еще в 1999 году ставили вопрос об отмене его антиконституционных разделов о «территориальной реабилитации». Инициатива их была отклонена – якобы разделы эти де-факто уже утратили силу, в то же время, пересмотр этого «чудо-закона» чреват «ростом напряженности» и прочими напастями. Так и живем – с уродливым неисполняемым антиконституционным законом, уже спровоцировавшем кровопролитие и имеющим «богатый потенциал» для новых «кровавых бань» в самом неспокойном регионе России. Законом, который от более чем обоснованной критики защищает его же 4-я статья.
Страна заходящего солнца
Нравится это защитникам закона «О реабилитации репрессированных народов» или нет, мировая практика не знает законов, предусматривающих «территориальную реабилитацию». Беслан Усманович Костоев (ингушский депутат – участник сделки по продаже «5-7 голосов»), на это возражает : «Дело в том, что нигде в мире не существует практики вандализма в отношении целых народов и наций, имевшего место в бывшем СССР и в РСФСР» 3. Так ли это?
Не секрет, что понятие «репрессированный народ», мирно перекочевавшее из горбачевской Декларации в ельцинский закон, касается событий 1944 года. Тогда высылке подверглись представители народов, в ходе войны продемонстрировавших, по мнению советского руководства, нелояльность государству (гражданами которого они являлись). Кроме того, были высланы советские немцы, в отношении которых имелись подозрения в нелояльности.
Разумеется, мера эта не была чьим-то капризом. В 1944 году не было «лишних вагонов» и лишних штыков для вооруженной охраны. Шла война. Необходимо было обеспечивать безопасность тыла. Беспрецедентность угрозы, которую для СССР представляла гитлеровская Германия, в принципе, дает основания для признания за обороняющейся стороной права на беспрецедентные меры по обеспечению условий для эффективной обороны. Однако, на фоне других участвовавших во Второй мировой войне государств, действия руководства СССР не выглядят чем-то из ряда вон выходящим. Достаточно вспомнить о судьбе американских граждан японского происхождения…
19 февраля 1942 г. президент Рузвельт издал приказ, согласно которому около 112 тысяч граждан США японского происхождения были помещены в концентрационные лагеря, где находились до конца войны. Главный идеолог депортации К. Бендетсен публично призывал «считать японцем» человека, имевшего 1/16 долю японской крови (для сравнения: в нацистской Германии евреями признавали тех, кто имел 1/8 долю иудейской крови). «Мы обращаемся с японцами так, как Гитлер обращается с евреями», – сухо констатирует один из официальных документов той поры. В другом документе сообщается: «Уже пять американцев японского происхождения покончили с собой в Лос-Анджелесе, так как не могли вынести подозрений в своей нелояльности».
Все этнические японцы, включая женщин и детей, содержались за колючей проволокой в непригодной для жизни части штата Огайо. По свидетельствам очевидцев они постоянно подвергались издевательствам и унижениям со стороны охраны. В начале 1945 года 5766 американцев японского происхождения, находившихся в одном из лагерей, демонстративно отказались от гражданства США. В то же время, более 800 американцев японского происхождение сражались в составе армии США с армией своей «исторической родины».
Давайте сравним. Война никогда не шла на территории США и этнические японцы не представляли для США никакой реальной угрозы. Как выяснилось впоследствии, руководство военно-морской разведки обращалось к президенту с просьбой выступить с официальным заявлением о том, что «Соединенные Штаты верят в лояльность этих людей». Такого заявления не последовало. Напротив, рассматривалась возможность заключения в концентрационные лагеря всех американцев немецкого происхождения. Как утверждают американские историки, план этот не был реализован «по техническим причинам»: американцев немецкого происхождения насчитали аж 600 тыс. человек – такие затраты американский бюджет бы не потянул.
Прививка от исторического мазохизма
Напоминаю, в СССР речь шла не о «концентрационных лагерях» (как в США), а о поселении. Представители высланных народов были ограниченны только в праве на передвижение (это ограничение было полностью снято в 1957 году). На новом месте их жизнь ничем не отличалась от жизни коренного населения – казахов, русских, татар. Они работали на предприятиях и в колхозах, строили дома, пользовались бесплатной медициной, учились в школах и вузах. Более того, у членов партии из числа высланных не отобрали их партбилеты (лишь приостановили членство до 1957 года)…
Несколько лет назад мне пришлось видеть одно из последних телеинтервью академика Раушенбаха. Журналист, знающий о том, что академик в 40-е годы был выслан на поселение (как немец), задал ему соответствующий вопрос. Борис Викторович очень удивился, когда услышал слово «репрессии». С его точки зрения, это была «вынужденная и совершенно обоснованная мера, не вызывавшая в то время никакого чувства протеста». Признать себя «жертвой беззакония» он наотрез отказался…
Что же касается американцев японского происхождения, то они провели за колючей проволокой три года – до окончания войны. Более сорока лет американские власти отрицали само существование «проблемы». Лишь в 1987 году Конгресс США принял решение о выплате «интернированным лицам» компенсации «за утраченную собственность и свободу». Никаких оценочных комментариев действий руководства США в документе не содержалось, ни о каком «репрессированном народе» речи не шло…
Итак, мы вынуждены признать, что нарушение прав высланных народов в СССР не является беспрецедентным «вандализмом». Речь идет о неприятной, но вполне тривиальной странице, имеющейся в истории многих «цивилизованных государств» (о колониальной политике Франции и Великобритании я умолчал, дабы сэкономить время читателей). Разница между нами заключается не в объеме или обоснованности экстренных мер в отношении тех или иных «наций, народностей или этнических групп» (здесь разница, скорее в пользу СССР), а в том, как мы поступаем со своими «скелетами в шкафу». Цивилизованные государства историческим мазохизмом не обременены. Максимум на что они способны – дождаться пока тема утратит актуальность и подбросить немного деньжат конкретным пострадавшим лицам. Разговоры о «репрессированных народах» там можно услышать лишь из уст каких-нибудь антиглобалистов, ответственные люди – привыкли «фильтровать базар».
Хроника пикирующего закона
…Но давайте забудем про США и вернемся к нашим «баранам». 13 лет существования ельцинского закона убедительно доказали то, что было понятно уже на момент его принятия – единственным заинтересованным в его принятии субъектом являются ингушские политические элиты. Дело в том, что к весне 1991 года о своем государственном суверенитете заявила Чечня. В состав нового государственного образования вошли все три района Ставропольского края, переданные в состав Чечено-Ингушской АССР в 1957 году. Остро встал вопрос об оформлении Ингушской государственности… Лишенные своей доли «хрущевского подарка» ингуши жаждали получить «сравнительно законные основания» для «восстановления исторической справедливости» – вооруженного захвата Пригородного района Северной Осетии-Алании (до 1944 года находившегося в составе Чечено-Ингушской АССР). Нетрудно догадаться, что именно под решение этой задачи и был «заточен» новый закон (прочие его разделы выполняли исключительно маскировочную функцию). Дальнейшая законотворческая деятельность «на ингушском направлении» ельцинского Верховного Совета только подтверждает это предположение.
4 июня 1992 года Верховный Совет РФ принял еще один «чудо закон» – «Об образовании Ингушской Республики». В нем не была указана столица нового государственного образования, не были решены вопросы демаркации его границ. Тогда же был принят специальный закон «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному делению в Российской Федерации». Новый закон, веденный в действие с момента публикации (8 сентября 1992 года), определял «переходный период» до 1 июля 1995 года. Таким образом, условия для силового захвата Пригородного района Северной Осетии-Алании и, возможно, ее столицы Владикавказа (недаром Назрань не была названа столицей) были созданы.
Все эти приготовления не прошли незамеченными для осетинской стороны – сразу же после принятия закона «О реабилитации репрессированных народов» было создано вооруженное ополчение. В ноябре 1992 года ополченцы отстояли свой Пригородный район. Тогда же в Ингушетии было введено чрезвычайное положение, Президиум Верховного Совета РФ выпустил специальное постановление «О дополнительных мерах по урегулированию конфликтной ситуации в Северо-Осетинской ССР и Ингушской Республике»…
За 13 лет, прошедших с момента принятия закона «О реабилитации репрессированных народов» в Ингушетии была построена новая столица Магас (Владикавказ в качестве столицы, очевидно, более не рассматривается), линия разделения сторон в осетино-ингушском конфликте де-факто выполняет роль границы. Последняя громкая попытка Руслана Аушева актуализировать тему «реабилитации репрессированных народов» – съезд, который он провел в Магасе в 2001 году – не увенчалась ничем. Прочие «репрессированные народы» никаких заметные фигур на аушевский съезд не делегировали. Видимо играть роль статистов в «ингушских играх» им к этому времени уже наскучило…
Технология разминирования
Этот краткий экскурс в «историю вопроса» необходим для того, чтобы понять очевидное – закон «О реабилитации репрессированных народов» де-факто мертв. Любые истерики по поводу якобы «роковых последствий» его отмены не должны восприниматься всерьез. Сами «репрессированные народы» (даже главные инициаторы его принятия –ингуши) за 13 лет успели понять всю его бесполезность. Фактически, речь идет о «законе-заглушке», который не только не решает ни одну из поднятых им проблем, но и самим фактом своего существования мешает это сделать…
Давно назревшая отмена закона «О реабилитации репрессированных народов» не только ликвидирует постоянную угрозу вооруженного противостояния в зоне осетино-ингушского конфликта, но и позволит перевести вопрос о компенсации представителям пострадавших народов, в практическое русло.
Первое требование, которое должно быть предъявлено пакету новых законов – полное исключение любых декларативных положений, касающихся этической оценки действий руководства СССР. Образцом в этом отношении должна служить самая развитая демократия мира – США. Нужно отказаться от юридически несостоятельного термина «репрессированный народ». Закон должен защищать права личности, а не брать на себя несвойственные для него функции – «восстановления исторической справедливости» и пр.
Бичуя «кровавую сталинщину», Ельцин ни на йоту не отступил от логики того сурового времени – для него, как и для Сталина, личности просто не существовало. Один репрессировал «народы», другой – реабилитировал «народы». Между тем, подвергались высылке и лишались имущества люди. И если уж ставить вопрос о «восстановлении справедливости», то делать это надо в отношении каждого конкретного пострадавшего человека, а не абстрактных «народов». Вместо того, чтобы поощрять кровавые авантюры местных элит, следует, наконец, полностью сосредоточиться на гуманитарном аспекте этой проблемы.
Должна быть создана постоянно работающая комиссия, которая выработает четкие критерии для оценки ущерба и определения размера компенсационных выплат. С другой стороны, необходимо провести тщательное расследование, с целью выяснить – кто из претендующих сегодня на компенсацию граждан уже воспользовался государственной помощью в 50-60-х годы, и могут ли ее размеры быть признаны достаточными. Ведь нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что в эти годы были восстановлена государственность чеченцев, ингушей, калмыков, карачаевцев, балкарцев. Переселенцы пользовались значительными льготами, для решения их материальных проблем были ассигнованы значительные бюджетные средства (в виде единовременной помощи и беспроцентных кредитов).
Сроки, в которые должны осуществляться компенсационные выплаты должны быть четко определены. Люди должны знать – на что они имеют право рассчитывать и когда они смогут получить причитающиеся им деньги на руки…
Должна быть подтверждена незыблемость существующих национально-территориальных границ. Наконец, законодатели должны решить вопрос о столице и границах Ингушской Республики…
То обстоятельство, что осетинские депутаты возобновили попытки добиться отмены закона «О реабилитации репрессированных народов» через сорок дней после «бесланской трагедии», предоставляет их противникам удобный повод для критики – мол, речь идет о банальной мести. «Неправомерно уравнивать преступников со всем ингушским народом», — возмущаются они. И правильно делают. В роли «сапера» должны выступать не осетины (чья личная заинтересованность в этом деле очевидна), а федеральная власть.
ПРИМЕЧАНИЯ:
- Богатырев Б., Костоев Б. «Правда и ложь об ингушской трагедии» — «Независимая газета», 28.04.97
- «День Республики», 16.04.94
- «Независимая газета», 02.12.99
Автор: Zilaxar Рубрика: История, Политика Метки: Бембулат Богатырев, Беслан Костоев, Борис Ельцин, Владимир Голышев, ингуши, казаки, осетины