Автор: Артур Бадзиев.
Легенда о Гамельнском крысолове гласит, что летом 1284 г. в городе Гамельне появился странствующий музыкант и предложил жителям избавить их от нашествия крыс. Повинуясь звукам его флейты, крысы вслед за музыкантом вышли из города, вошли в реку Везер и утонули. Не получив за содеянное добро обещанной платы, крысолов жестоко отомстил жителям Гамельна. В воскресный день, во время обедни, когда все взрослые были в церкви, он вновь заиграл на флейте, выманил из домов всех детей и отвел их на гору Коппенберг, которая разверзлась и поглотила их.
***
В последнее время наметилось повышение количества публикаций о характере осетинской элиты. Стороннему наблюдателю может показаться, что перед угрозой социального кризиса осетины вдруг вспомнили о своей элите, точнее о ее фактическом отсутствии. Кто тогда эти люди в дорогих пиджаках, что говорят с народом с высоких трибун? Попробуем разобраться.
Наверно, в этом месте надо договориться о терминах, подчеркнув различие между «политической элитой» и собственно «элитой». Во избежание путаницы, назовем первое не «элитой», всего лишь «правящим слоем». Это разграничение является ключевым для наших рассуждений. В чем же разница? В подходах к определению сущности этих явлений. Основная характеристика, определяющая «правящий слой» — власть, и прежде всего, политическая власть. Немецкий социолог Макс Вебер (Max Weber), признанный классик данной темы, определял власть как «возможность лица осуществлять свою волю внутри социального отношения, даже вопреки возможному сопротивлению других участников этого отношения». Могут ли «люди в пиджаках» в нашем обществе «осуществлять свою волю»? Да, могут. Однако достаточно ли этого, чтобы признать их солью земли осетинской?
Есть два подхода определению «элиты» (от фр. élite — избранный, лучший), наиболее ясно выделенные Джованни Сартори (Giovanni Sartori), еще одним классиком социологии: альтиметрический и аксиологический. С точки зрения альтиметрического подхода, «элита» — это «власть имущие», те, кто оказался на вершине социальной пирамиды. И не важно, благодаря каким причинам: будь то деньги, происхождение, социальные связи и тому подобное, главное то, что они имеют возможность осуществлять власть. Это и есть «правящий слой». Аксиологический же подход предполагает, что «элита» — это лучшие представители социума. Критерий их отнесения к элите не «власть» как таковая, а талант, знания, интеллектуализм и так далее. То есть более высокая компетентность в своей области, чем в среднем в обществе. Стоит отметить, что на Западе, определение «элиты» представляет собой тонкую филологическую игру, у нас же практически любой ребенок, хоть и на интуитивном уровне, понимает разницу между «властвующими» и «лучшими». Взгляд россиянина, и осетин в том числе, гораздо практичнее.
Можем ли мы сегодня сказать, что в двух осетинских республиках господствуют лучшие представители нашего народа? Думаю, ответ очевиден. Они — властное меньшинство, мы — подвластное большинство. И в этом вся разница между нами. В осетинской политической культуре нет признания наличия власти в качестве непременного атрибута «лучших». «Ды мæнæй цæмæй лæгдæр дæ?» (прибл. «Чем ты лучше меня?») — ключевой вопрос осетинского бытия, и ответом на него не может быть «тем, что у меня есть власть». Впрочем, критики могут возразить, что господствующее положение нынешнего осетинского правящего слоя продиктовано именно нуждами управления. Якобы сам факт господствующего положения современных власть имущих говорит о том, что только они обладают необходимой компетентностью для управления. Именно это предопределяет их роль в осетинской социальной иерархии. Чтобы понять смехотворность этого положения достаточно взглянуть на их дома, машины, формы отдыха их детей, а потом взглянуть на разбитые дороги, стоящие заводы, очереди в больницах и т.д. эти люди некомпетентны в управлении, но компетентны в пресловутом «распиле». Они хотят править, но управлять им не интересно. Наша «правящая элита» — это «власть имущие» нагло выдающие себя за «лучших». Но мы им не верим, и они это знают. Однако они вынуждены делать хорошую мину при плохой игре, ведь таковы правила игры.
С сожалением приходится констатировать, что «политическая элита» Осетии, являясь частью капиталистических (точнее, по меткому определению Ахмета Цаликова, «торгашеских») сил правящих в России, и не удовлетворяет потребностям осетинской нации. Эта самозваная «элита» считается только с теми, кто связан с ее корпоративными интересами. Осетинские компрадоры держатся на позолоченном, но коротком поводке компрадорами в Москве, несмотря на очевидное желание последних нивелировать этническое многообразие внутри большой российской гражданской нации. Во имя «простоты управления» (эвфемизм для «грабежа собственной страны») полным ходом идет сворачивание федерализма, спасшего страну от распада в начале 1990-х.
Прежде чем распилить дерево на доски, его отделяют от корней путем рубки его ствола. Осетинские «элиты» готовы «рубить ствол» своего народа, чтобы российские псевдоэлиты могли присесть на оставшемся пеньке, дабы отдохнуть от «рубки» уже ствола общероссийского. Российский пенек же выйдет знатным, огромным, еще и украшенным подобно алтарю. Такой пенек по размеру только заду «золотого миллиарда». Продажная осетинская элита разложилась настолько, что готова быть застрельщиками в уничтожении российского федерализма, а следовательно и российского государства, ради интересов олигархии.
Конечно, самым наивным в нашей ситуации было бы пойти на поводу у демагогов и провозгласить «классовую войну», подобно коммунистам. Такой путь окончательно добьет наше многострадальное население. Однако зарвавшаяся «элита» должна знать свое место, благо для этого есть достаточно механизмов, помимо очередной бойни. В эпоху гиперинформации своими капиталами уже не обложиться как каменной стеной. Индивидуальное благополучие капиталиста на определенном этапе накопления входит в противоречие с коллективными интересами его этнической общности. История показала, что пока коммунисты теоретизировали на тему «интернациональной солидарности трудящихся», олигархия на практике доказывала интернациональную солидарность капиталистов. Задача национального движения в этих условиях проста: не дать коммунистам и капиталистам разрушить нацию изнутри, сплотить все слои общества во имя свободной жизни на своей земле и в соответствии со своим мироощущением. В этой связи, неизбежно встает вопрос: «А каким должно быть это самое «мироощущение» осетинского человека в XXI веке»? Прежде всего, он должен иметь возможность сохранении своей идентичности, в защите единства нации и развитие условий своего в ней индивидуального существования. Вопреки апологетам всеобщего индивидуализма, крепкая общность людей всегда эффективнее отстаивает свои интересы, в том числе и в материальные, чем разрозненные атомизированные элементы. Удар кулаком больнее тычка пальцем.
Осетинский народ должен совершить Революцию! И это должна быть Революция в умах. Нас хотят убедить в том, что нами правят те, кто правит, потому, что это естественное положение вещей. Ни в коем случае не отрицая естественность иерархии, мы все же предпочитаем видеть на ее вершине достойных, а не «дорвавшихся». Задача народа Иристона, в союзе с народами большой России, обуздать свои элиты (точнее «элитки»), постепенно отодвигая их от власти. Необходимо честно уже признаться самим себе, что наши «крысоловы» ведут нас к погибели.
