Глава из книги Ахсара Кантемирова «Трудные судьбы книг: Записки издателя», посвященная запрету на публикацию пьесы Гриса Плиева «Сослан Царазон».

* * *

В книгу известного осетинского драматурга Гриша Плиева «Сослан Царазон» (Темплан — 83) вошли две пьесы — «Сослан Царазон» и «Непокорный».

Основой для драматической дилогии «Сослан Царазон» послужили конкретные исторические события, на фоне которых автор устами своих героев повествует о сложных социально-нравственных и философских проблемах.

В драме «Непокорный» показаны отдельные картины из жизни великого осетинского поэта К. Л. Хетагурова.

Первая из этих работ вызвала жаркие споры еще при попытке поставить ее на сцене Северо-Осетинского госдрамгеатра (1973). При сдаче пятичасового спектакля все сошлись во мнении, что действо — слишком утомительное для разового показа, что его надо разбить на две части и назвать соответственно — «Тамара и Давид», «Смерть Давида».

А вердикт обкомовских работников во главе с секретарем по идеологии А. Г. Кучиевым был еще жестче: спектакль закрыть, т. к. в нем идет восхваление царей, и неизвестно — что еще скажут грузины.

Только после серьезной доработки текста было разрешено возобновить показ этого спектакля. Он проходил при неизменном аншлаге в театрах Северной и Южной Осетии.

И вот теперь, спустя десять лет со дня сценического воплощения пьесы, нам предстояло издать ее отдельной книгой. Все мы с нетерпением ждали результатов рассмотрения издательского темплана на бюро обкома.

Но случилось так, что еще до заседания бюро нам было предложено исключить из плана книгу Гриша Плиева «Сослан Царазон», при этом, как это бывало не раз, строго-настрого предупредили: на обком не ссылаться.

Я пригласил к себе редактора книги С. З. Хугаева и передал ему просьбу обкомовцев. Тот в свою очередь поделился плохой вестью с автором, и он немедля явился ко мне.

Григорий Дзамболатович (Гриш) по характеру был мягким, незлобивым человеком, никогда не отстреливался до последнего патрона за каждую свою строку, но на этот раз был настроен воинственно.

— Я знаю, чьих рук это дело, — с обидой в голосе сказал он, едва усевшись на предложенный ему стул. — Можете мне даже не называть его имени.

— И не назовем, поскольку не знаем! — в полушутливой форме ответил Сергей Заурбекович.

— Такое «незнание», полагаю, дает мне право на обращение в более высокие инстанции, — в том же духе ответил автор своему редактору.

— Пожалуйста, — согласились мы.

На второй день, поближе к полудню, меня и Хугаева пригласили в обком. В приемной т. Кониева Ю.И. мы застали Гриша Плиева.

Узнав, что все в сборе, Юрий Ибрагимович пригласил нас к себе. Расселись — кто куда. Первым слово взял Гриш Плиев. Он сказал:

— Негоже, Юрий Ибрагимович, человеку в моем возрасте ходить по высоким кабинетам и отнимать время у занятых людей, но я вынужден обратиться к вам с жалобой на издательских работников. Пожалуйста, спросите у них при мне, почему они сняли с плана мою книгу «Сослан Царазон»?

— А разве они вам не объяснили? — для пущей важности поинтересовался Юрий Ибрагимович.

— Формально — да. Говорят, что у них план перегружен исторической тематикой. Но при чем тут я? Пусть другие авторы тоже постоят в очереди с моего.

Зная суть дела, Юрий Ибрагимович решил взять нас под свою защиту.

— План действительно перегружен, — заметил он. — На это мы им тоже указали. Больше того, посоветовали публиковать в первую очередь актуальные работы, отвечающие требованиям V и VI пленумов обкома КПСС.

— А что — тема грузино-осетинских отношений уже незлободневна? — поинтересовался Григорий Дзамболатович.

— Почему же, злободневна, но на данном этапе для нас архиважно освещение жгучих проблем современности, а не копание в анналах истории.

Слова секретаря обкома задели за живое автора исторической дилогии и он, забыв про субординацию, стал читать ему мораль:

— Вы не правы, Юрий Ибрагимович! История Осетии начинается не с Великого Октября, как вы заявили на недавнем активе творческих работников, а с глубоких времен. И знать ее должны все — и молодые и старшие. Среди тех, чьи имена вошли в сознание осетинского народа и вдохновляют его на мужество, на твердость в дружбе, на рыцарское отношение к женщине, на героическую борьбу за свободу и независимость родины, имя Сослана Царазона занимает особое место. Он остался в истории как блестящий полководец, прославившийся во многих крупных сражениях с общими для нас с Грузией врагами. Вот почему я более десяти лет жизни отдал созданию произведения о нем, не считаясь ни с какими трудностями. А теперь, когда оно готово, я не могу его обнародовать. Как это вам нравится?

Юрий Ибрагимович ждал такого вопроса, но с ответом не спешил. Наконец, он отыскал в своих бумагах какую-то «заготовку» и начал:

— Не скрою, я читал вашу рукопись во время отдыха на Кавминводах. В целом она произвела на меня хорошее впечатление. Но, на мой взгляд, при теперешних обострившихся отношениях с Грузией нам не следует вытаскивать на свет божий дворцовые интриги многовековой давности, а также притязания осетинского царевича Сослана Царазона на грузинский трон. Этим самым мы подольем масло в огонь. Стоит обратить внимание и на линию Тамар — Юрий Боголюбский. Мне кажется, образ последнего сильно шаржирован. Приписываемые ему действия в первую брачную ночь вряд ли имеют документальное подтверждение.

— Зря сомневаетесь, — возразил ему Григорий Дзамболатович. — Основные факты, легшие в основу дилогии, мною взяты из архивных источников. Но я не политико-эконом, а художник слова; в мою задачу не входит цитирование первоисточников — я должен действовать на ум и чувства читателей с помощью ярких жизненных картин, образов и характеров. Кому-то они могут нравиться, кому-то — нет. Это дело вкуса. Но подстраиваться под каждого «критика» я не намерен. Все дельные замечания своего официального рецензента, доктора исторических наук Георгия Давыдовича Тогошвили, я учел. Этого достаточно! Больше  переделывать ничего не буду. Подожду до лучших времен. Спасибо, что приняли, и до свидания.

Мы с Сергеем Заурбековичем тоже попрощались с Юрием Ибрагимовичем и поплелись домой.

Спустя семь лет, при моем активном участии, в издательстве «Ир» вышла в свет монография и самого Георгия Давыдовича Тогошвили под названием «Сослан-Давид».

В книге, на основе научно-критического анализа исторических источников воссоздается картина жизни и деятельности видного государственного и военного деятеля средневековой Грузии осетинского царевича Сослана-Давида, рассматривается целый комплекс вопросов, связанных с его именем.

Появление этой монографии в значительной мере облегчило выход в свет многострадальный дилогии Гриша Плиева «Сослан Царазон: она была опубликована в общем сборнике его пьес в 1992 году.

Оба издания представляют большой интерес не только для специалистов-историков и литературоведов, но для широкого круга читателей.

Данную книгу Гриса Плиева можно скачать по этой ссылке.