9 дней назад мы опубликовали заметку, которая начиналась со слов «1 сентября террористами из Ингушетии была захвачена школа в осетинском городе Беслане». Неожиданно мы стали получать письма от некоторых читателей (все — осетины) с требованием «не разжигать межнациональную рознь» и убрать название региона, из которого приехали террористы. И… НЕТ.

* * *

Одна из глав бессмертного романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» начинается со слов: «Статистика знает все».

Надо сказать, что современная статистика владеет данными, в том числе, и о тех областях жизнедеятельности человека, количественная оценка которых в наше время считается неполиткорректным занятием. В Северной Америке, к примеру, не принято обсуждать этно-расовый состав заключенных тюрем или распределения уровней IQ у различных этнических общин. В Европе даже сейчас, в разгар вакханалии с беженцами, не слишком охотно публикуются данные о количестве и динамике совершаемых мигрантами преступлений.

Мир, если не считать конспирологов, практически не обсуждает причины аномально высокой доли нобелевских лауреатов среди представителей одних народов, и в той же степени аномально низкого числа среди других.

Данные, описывающие подобные социальные закономерности, существуют. Тем не менее, попытки хоть как-то их интерпретировать немедленно вызывает обвинения в «расизме» и «национализме». В России далеко идущие выводы из такой статистики при желании можно даже подвести под известную статью уголовного кодекса.

Однако любой охранник, осуществляющий фейс-контроль на входе в ночной клуб, демонстрирует в нашу «политкорректную» эпоху больше прозорливости и погруженности в реальность, чем сонм политиков, «мировых лидеров» и прочих «говорящих голов». На их фоне он — эксперт по риск-менеджменту. Почему? Дело в том, что его фильтрующие действия на входе в заведение опираются на массив исторических данных, на статистику дебошей, пьяных драк и потасовок: администрация клуба знает кем, когда и при каких обстоятельствах совершались такого рода непотребства.

Эпоха политкорректности всучила нам тезис о том, что у преступников «нет национальности». Не будем повторять ставшую уже банальной критику этой нехитрой мысли. Отметим лишь, что стремление выводить закономерности, находя общие признаки у множества событий или объектов, вообще говоря, является принципиальным свойством любой самообучающейся (в том числе живой) системы.

Попросту говоря, если нас просят закрыть глаза на такую характеристику преступления, как социальное или этническое происхождение исполнителя, то нас вводят в заблуждение. Любой профессиональный риск-менеджер только посмеется такому призыву. Ведь это все равно что, скажем, потребовать у ГИБДД игнорировать время суток, в которое случаются ДТП, не пытаться делать выводы на основе этого параметра, ведь «ночь ничем не хуже дня!».

Осетия в новейшее время сполна познала главный бич современности — терроризм. Если построить сводную таблицу, резюмирующую информацию о терактах последних лет, совершенных в Осетии, то немедленно бросается в глаза их общая черта — этническое происхождение исполнителей. Это обстоятельство ни для кого, разумеется, новостью не является, но навевает некоторые мысли и аналогии.

Во-первых, напрашивается мысль, что общество, откуда происходят исполнители, на нынешнем этапе своего развития, воспроизводит терроризм. Ключевое слово — «воспроизводит». Единичные случаи могли бы быть списаны на случайные обстоятельства, но налицо закономерность, следовательно, перед нами система. Судя по всему, для этого существует благодатная почва в виде терпимого отношения со стороны социума. Исполнители терактов, по-видимому, служат ролевой моделью для неокрепших умом представителей молодежи. Всё это предположения, возникающие в связи с очевидными симптомами болезни, заметными даже непрофессиональному взгляду. Объяснять же сами причины придется уже профессионалам: социологам, психологам и криминологам.

Во-вторых, возникает ассоциация с таким явлением, процессом, как «денацификация», имевшим место в послевоенной Германии. Тогда фактически было констатировано, что общество в известном смысле поражено болезнью, и лечение начиналось с признания ее наличия. Грубо говоря, немцам долго и упорно вдалбливали, что нацизм — это по-настоящему плохо. Германия прошла эту крайне болезненную процедуру и излечилась.

Более близкий пример того, где денацификация общества необходима, но до сих пор не случилась — Грузия. Никто извне и, тем более, изнутри грузинского общества еще не взялся вскрыть это явление и дать ему должную оценку. Разве что Эдуард Шеварднадзе что-то промямлил про «провинциальный фашизм».

В случае с обществом, так сказать, «по ту сторону восточной границы» речь может идти о необходимости «детерроризации». В первую очередь, это означает демонтаж тех коллективных установок массового сознания, согласно которым, убийца соседа — герой, а значит и пример для подражания, ролевая модель. Можно только бесплодно спекулировать на тему кто, когда и как возьмется за эту неблагодарную работу.

Нас же должно беспокоить то, что «политкорректная» фразеология, когда речь касается этой темы, начала постепенно перетекать из уст североосетинского официоза (которому по должности положено), в реплики осетинских пользователей социальных сетей, которые в очередную годовщину бесланской трагедии вдруг начинают требовать друг у друга не определять преступников как «соседских». Это, мол, порождает рознь. Не способствует, так сказать, гуманитарному диалогу. И вообще, «у преступников нет национальности»™.

Нельзя согласиться и одобрить такую позицию. Не столько даже из соображений национального интереса, сколько из чувства осознания глубокой иррациональности подобного взгляда. Такой подход находится в противоречии с главными принципами вышеупомянутых живых, самообучающихся и, стремящихся к выживанию, систем — считаться с собственным эмпирическим опытом, делать из него выводы и соответствующим образом адаптировать свое поведение.

Призывы поборников «политкорректности» не имеют ничего общего со стремлением установить мир и спокойствие. У терроризма в Осетии есть свое лицо, и оно легко узнаваемо.

Отказывающиеся констатировать системность террора против нас со стороны тех, кто нас ненавидит и это не скрывает, явно пали жертвой чьей-то пропаганды. И даже не важно, чьей именно. Точно не нашей.

Справка о некоторых терактах, совершенных в Осетии:

12 сентября 1998 года. Расстрел пяти осетинских милиционеров, несших службу на совместном осетино-ингушском КПП на границе Северной Осетии и Ингушетии. Впоследствии осуждены к длительным срокам лишения свободы некоторые из исполнителей этого преступления — Р. Могушков, Х. Куркаев, И. Таршхоев, все — жители Ингушетии. В сентябре 2003 года в Ингушетии задержан еще один участник этой банды — Зялмах Кодзоев, сын ингушского писателя Иссы Кодзоева. В 2004 году З. Кодзоев приговорен к 24 годам лишения свободы.

19 марта 1999 года. В результате взрыва бомбы на рынке во Владикавказе погибли 64 человека, более 100 получили ранения. 15 декабря 2003 года Верховный суд Северной Осетии вынес приговор исполнителям теракта — уроженцам ингушского поселка Карца в Северной Осетии: А. Цуров был приговорен к пожизненному заключению, М. Темирбиев и А. Хутиев получили по 23 года тюрьмы, У. Ханиев — 10 лет. Подозреваемый в организации этого теракта житель Ингушетии М. Цокиев убит в 2000 году при штурме Грозного федеральными войсками.

9 июля 2000 года во Владикавказе возле Центрального рынка на перекрестке улиц Джанаева и Рамонова было приведено в действие самодельное взрывное устройство. Погибли шесть человек, 15 получили ранения.

10 ноября 2001 года во Владикавказе на вещевом рынке «Фаллой» взорвалась заложенная террористами бомба с таймером. В результате взрыва погибли шесть человек, 60 получили ранения.

28 апреля 2002 года. Взрыв бомбы на том же рынке во Владикавказе. 10 человек погибли, 40 ранены. Исполнители теракта Р. Чахкиев и М. Темирбиев, уроженцы поселка Карца, в июле 2002 года осуждены. Чахкиев приговорен к 24 годам лишения свободы, Темирбиев — к 18 годам.

18 ноября 2002 года во Владикавказе после окончания футбольного матча «Алания» (Владикавказ) — «Ротор» (Волгоград) приблизительно с интервалом в несколько секунд прозвучали два мощных взрыва. Два взрывных устройства были заложены недалеко от северных ворот городского стадиона, у канализационного люка. Жертв нет. В результате взрыва были повреждены ворота, на месте осталась воронка внушительных размеров.

5 июня 2003 года. Смертница привела в действие взрывное устройство рядом с автобусом, перевозившим из Моздока на авиабазу вертолетчиков и гражданских служащих этой базы. Погибли 19 человек, 24 получили ранения. В марте 2004 года осуждены организаторы данного преступления — жители Ингушетии М. Кодзоев и Р. Ганиев, житель Кабардино-Балкарии А. Арахов, а также И. Илиев, уроженец Пригородного района Северной Осетии.

1 августа 2003 года. «КамАЗ», груженный 10 тоннами взрывчатки и управляемый террористом-смертником, взорван у здания Моздокского военного госпиталя и превратил его в руины. Погибли 52 человека и более 78 получили ранения. Следствием был выявлен и исполнитель теракта, житель Ингушетии Магомед Дадаев.

3 февраля 2004 года во Владикавказе на перекресте улиц Бородинская и Горького возле здания филиала «Гамид-Банка» произошел взрыв заминированной автомашины «ВАЗ 2107». В результате теракта погибли два человека, восемь получили ранения различной степени тяжести.

6 ноября 2008 года в центре Владикавказа на одной из самых многолюдных остановок города возле Центрального рынка террористкой-смертницей было взорвано маршрутное такси. В результате взрыва погибли 12 человек, включая исполнительницу теракта, 38 получили ранения различной степени тяжести. Взрыв прогремел, когда маршрутка находилась на остановке, и в салон заходили пассажиры. На остановке в это время находились около 60 человек.

9 сентября. 2010 года во Владикавказе около 11:15 утра у Центрального рынка города прогремел взрыв. Взрывное устройство находилось в одной из машин, предварительно «Волга 3102». Взрывное устройство, находящееся в движущемся автомобиле было приведено в действие террористом-смертником, как только машина проезжала рядом с главным входом в рынок, взорвалась. В машине были обнаружены документы жителя селения Экажево Республики Ингушетия. 22 погибших и 180 раненых.