Каталанский историк Агусти Алемань, автор уже ставшей классической монографии «Аланы в письменных источниках», написал в своем фб текст о разрушении аланского городища в Зильги. С позиции академического ученого Алемань довольно жестко критикует историческую политику в современной Осетии, которая часто сводится к пустым конъюнктурным декларациям. Или, скорее, он критикует культуру памяти в Осетии, низкий институциональный уровень которой можно считать фактом, особенно в сравнении с европейскими странами.
Можно без конца обращаться к аланам, но, на самом деле, чего все это стоит, когда недалеко от Владикавказа уже уничтожили часть ценнейшего культурного памятника аланской эпохи? Алеманю по понятным причинам претит излишня политизация аланской темы. Нельзя не согласиться с тем, что значение аланской культуры для современной Осетии не в том, чтобы без конца играть с соседскими фолк-историками в бесперспективную игру «сам дурак» и поступательно опускаться до их уровня. Аланская тематика в Осетии нуждается не в политизации, а в работе с ней как с культурным капиталом и одной из важнейших основ нашей национальной и культурной идентичности.
Ниже привожу отрывок из текста Алеманя:
Для чего нужны аланы?
Зильгинское городище – древнее сармато-аланское поселение и могильник в Северной Осетии-Алании, которым угрожает строительство дороги Владикавказ-Моздок. Бульдозеры начали работать здесь без какого-либо предварительного археологического исследования и уничтожили около 3000 кв.метров памятника. Осетинские ученые и активисты привлекли внимание к уничтожению аланского культурного наследия, работы на сегодняшний день прекращены, но сама история далека от завершения.
Я не археолог и никогда не был в Зильгинском городище, и лучше меня о его значении могут рассказать другие люди. Но более чем 20 лет назад я написал докторскую диссертацию по аланам. Друг посоветовал мне перевести ее на английский (оригинал на каталанском). Несколько лет спустя я с удивлением узнал, что английский текст был переведен на русский язык, и, помимо этого, меня пригласили в Россию после того, как он вышел в свет в виде книги. Мое удивление возросло, когда сразу после прибытия в Москву меня забрали на Кавказ. Поездка, пусть и короткая, стала для меня прекрасным опытом, люди были ко мне очень добры (меня даже представили президенту Дзасохову), и я пишу сейчас эти строки с глубокой благодарностью и уважением.
Спустя короткое время после приземления кто-то подошел, чтобы поздравить меня с тем, что я показал прямую преемственность между аланами и осетинами, а не балкарцами. Но у меня никогда не было такого намерения: идентификация алан как северо-иранского народа была общим местом задолго до меня, по крайней мере, на Западе и за пределами пантюркистских кругов. Поездка в Осетию изменила мои взгляды в отношении своей ответственности за возможные интерпретации прошлого в период национального возрождения и нестабильности после распада СССР. Очевидно, что ценность моей книги заключалась не только в ее академических достоинствах, но и в политической актуальности.
Возвращаясь к Зильгинскому городищу, я вижу, что с тех пор мало что изменилось, если не стало хуже. Не знаю, чего на самом деле стоит аланский дискурс в Северной Осетии, если уполномоченные власти позволяют стирать с лица земли один из главных археологических объектов республики без обязательных раскопок и без какой-либо охраны культурного наследия в регионе. В таком случае, они несут ответственность за невосполнимые потери перед будущими поколениями. В таком случае, для чего вообще нужны аланы?
Источник: Telegram-канал «Иллинойс»