Отрывок из сборника работ профессора Батраза Берозова (1936-1990) «История и память» (2013).

***

К 50-ым гг. XIX в. позиции царизма на Кавказе, и в Осетии в частности, значительно укрепились. Владикавказская крепость стала сильным военным укреплением. Значительно вырос ее гарнизон. Военному командованию больше не нужна была помощь горцев в охране крепости. Отношение к владикавказским осетинам резко изменилось. Если первые коменданты Владикавказа сами приглашали осетин с гор, то сейчас военные власти стали вынашивать план удаления их из крепости. Самым удобным поводом для администрации в осуществлении этого плана было решение правительства переименовать Владикавказскую крепость в город. «Удаление осетинского аула от Владикавказа, — писал в 1859 году командующий войсками Левого фланга Кавказской линии генерал Н.И. Евдокимов, — я считаю совершенно необходимым, прежде всего для спокойствия в самом городе…» Это первый генерал-губернатор Терской области, собственно, и был автором плана о немедленном удалении осетин из будущего города. В своем рапорте на имя наместника в 1859 г. он беззастенчиво клеветал на владикавказских осетин, заявляя, что они только составят бремя для будущего города.

Владикавказские осетины, узнав о намерениях военных властей, подали самый решительный протест наместнику Кавказа. Обосновав свое право жительства в будущем городе историческими фактами (одновременное их поселение под стены крепости с ее гарнизоном, совместная долголетняя боевая служба и жизнь, принятие православия и т.д.), они совершенно справедливо писали: «Издавна живя между русскими, привыкшие к нравам и образу жизни их, усвоению обязанности христианской религии, мы осчастливлены первые из горцев Кавказа принятием нас в число граждан будущего города».

За право осетин жить в будущем городе горячо выступала тогдашняя передовая интеллигенция во главе с Аксо Колиевым. Колиев (сам житель Ирыкау, священник Осетинской церкви) поднял на защиту справедливого дела жителей Владикавказского аула все духовное начальство не только Осетии, но и Кавказа. Он просил экзарха Грузии, чтобы он вмешался в это дело и ходатайствовал пред наместником Кавказа об оставлении осетин в городе Владикавказе. «Доводы администрации для выселения осетин из Владикавказа, — писал Аксо, — необдуманны, неосновательны, к тому же оскорбительны для чести народа». Он со всей страстью доказывал перед высшим духовным начальством ложность обвинения владикавказских осетин в каком-либо «разбое» или «воровстве». Он писал, что обвинение не подтверждается «решительно ничем, ни практикой предшествующей жизни с русским населением, ни сегодняшними буднями», что они, осетины, «доселе вели себя честно, по-христиански», что «осетины в делах против неприятелей всегда составляли само надежное и храброе войско» и т.д.

Видя решительный протест со стороны владикавказских осетин, местная администрация  решила принудить их к «добровольному выселению» из города. Склонить осетин к этому она поручила тогдашнему начальнику Военно-Осетинского округа, полковнику Муссе Кундухову.

«Я, — писал в 1859 году генерал Евдокимов в Тифлис,  — поручил начальнику округа полковнику Кундухову объявить владикавказским осетинам все невыгоды их положения как городских обывателей, чтобы тем заставить их добровольно и изъявить желание на переселение из города».

Полковник Мусса Кундухов прибыл в Ирыкау и велел собрать сход жителей. На нем он попытался доказать владикавказским осетинам преимущество переселения, внушал, что «бедным и незнающим никакого ремесла невыгодно будет жить в городе, и что при ограниченном количестве земли, отведенной для города, с увеличением народонаселения они неминуемо встретят недостаток в прокормлении себя хлебопашеством, и отбывать городские повинности будут не в состоянии». Присутствующие на сходе не поддались на уговоры и твердо стояли на своем ­— жить, как и прежде, в будущем городе. «Выйдя из себя», полковник Кундухов в ультимативной форме объявил жителям, что он, начальник округа, дает им недельный срок на размышления, чтобы по истечении этого времени они объявили ему о «своем добровольном желании выселиться» из города. Присутствующие на сходе от имени всех владикавказских осетин заявили полковнику, что «для ответа им вовсе не нужен недельный срок».  Они сейчас объявят начальнику округа свое решение, т.е. они категорически отказываются добровольно переселиться. В ответ на ультиматум осетины гордо заявили Кундухову, что «они первые из горцев вступят в число горожан будущего Владикавказа, что хотя они не знают никакого ремесла, но при постоянной любви к труду полагают, что дело для каждого найдется, и надеются, что если не они, то, по крайней мере, дети их научатся каким-нибудь ремеслам и будут выполнять городские условия не без пользы для себя».

Этот достойный ответ жителей Владикавказского аула означал провал «миссии» Кундухова.  И в то же время разоблачал Муссу Кудухова как ярого противника сближения осетинского народа с русской культурой, ибо Владикавказ в те времена был именно тем местом, где осетины больше всего соприкасались с русским населением, с его бытом, обычаями, культурой.

После своего провала Кундухов, с завидным цинизмом, доносил высшему начальству: «Зная с древнего времени жителей Владикавказского аула во всех отношениях, я нахожу, что описываемые ими полезные деяния для городской жизни есть только один пустой звук, потому что не привыкши к труду, редко кто захочет построить себе приличный дом, а по-прежнему будут жить в грязных своих саклях, заниматься воровством, кляузничеством, и всякого рода развратом, так что эти мнимые горожане, кроме отягощения для города в поземельном отношении, будут составлять собой только общество воров и разбойников… мнение мое таково, – заканчивал он свой рапорт, – несмотря ни на какие просьбы и уверения в небывалых добродетелях жителей Владикавказского осетинского аула, я полагал бы выселить отсюда их всех».

И в самом деле, Мусса Кундухов располагая властью начальника Осетинского округа, добился своего. Весной 1860 года он послал во Владикавказский аул казаков, которые силой оружия заставили жителей Ирыкау (98 семейств из 148) дать расписки в которых они обещали выселиться к определенному сроку и покинуть таким образом пределы будущего города. В том же году перебрались некоторые их них в свой хутор на левый берег Камбилеевки в 12 верстах от Владикавказа. Хутор этот, основанный еще в 1821 г. владикавказскими осетинами, с 1861 по 1868 г. назывался Владикавказским аулом.

Фотографии старого Владикавказа взяты с сайта: www.oldvladikavkaz.ru